Доклад грамотность и книгопечатанье. Букварь Бурцева. Исследовательская работа Василий бурцев краткая биография

Михаил; Иоасаф I. 8° (16 см.), 90 нн. лл. Строк: 11. Шрифт: 10 строк=87 мм. Орнамент: инициалов 1, заставок 7 с 3-х досок. Издана «труды и тщанием многогрешнаго Василия Фёдорова сына Бурцова и прочих сработников» «малым детем в научение и познание божествен[н]го писания». В конце книги помещено «Сказание како состави святыи Кирилъ Философъ азбоуку словеньску, и книги преведе, Ѡ гречески на словенский языкъ …» На Печатном дворе В.Ф. Бурцов заведовал двумя печатными станами, отданными ему, как бы в аренду, и именовался «подъячим азбучного дела». Первый московский печатный букварь!

Библиографические источники:

1. Книжные сокровища ГБЛ. Выпуск 1. Книги кирилловской печати XV-XVIII веков. Каталог, Москва. 1979, № 30

2. Каратаев И. «Описание славяно-русских книг, напечатанных кирилловскими буквами». Том первый. С 1491 по 1652 г.г., Спб., 1883, № 407

3. Строев П. «Описание старопечатных книг славянских, находящихся в библиотеке Царского», М., 1836, № 100

4. Ундольский В.М. «Хронологический указатель славяно-русских книг церковной печати с 1491 по 1864-й год». Выпуск I-й. Москва, 1871, № 382

5. Каратаев И. «Хронологическая роспись славянских книг, напечатанных кирилловскими буквами. 1491-1730». Спб., 1861, № 382

6. Ширяев, 1833, № 68

7. Зернова А.С. «Книги кирилловской печати, изданные в Москве в XVI-XVII веках. Сводный каталог. Москва, 1958. № 103

8. От Азбуки Ивана Федорова до современного Букваря. Москва, 1974, с.с. 21-23

9. Сахаров И.П. Обозрение славяно-русской библиографии. Выпуск четвёртый. Хронологическая роспись славяно-русской библиографии. Издания, напечатанные кирилловскими и русскими буквами, с 1491до 1731 года. СПб, 1849, № 310

10. Несомненный коммерческий интерес интерес у Титова А.А. Старопечатные книги по Каталогу А.И. Кастерина, с обозначением их цен. Ростов, 1905, № 187 ... 52 р. !

Первое московское пособие для обучения грамоте - букварь - издал в 1634 г. известный печатник Василий Федорович Бурцов-Протопопов, который в 1633-1642 гг. ведал технической частью Московского Печатного Двора. До этого основной книгой, по которой шло обучение грамоте, была «Псалтирь» (книга библейских псалмов). По традиции Букварь, изданный Василием Бурцевым, небольшого размера. Он отличается простотой и четкостью шрифтового и графического оформления. Каждая страница, как в азбуках Ивана- Федорова, имеет продуманное построение. В отличие от предшествующих азбук Василий Бурцов использовал красный цвет для выделения букв, слогов, названий частей и разделов книги. Букварь, изданный «подвиги и тщанием, труды же и снисканием подъячего сына Василия Федорова, сына Бурцова Протопопова», сохраняет в основном структуру львовской и острожской азбук Ивана Федорова. Как и во львовском 1574 г. руководстве, в букваре В. Бурцова объединены материалы для изучения азбуки, овладения грамотой и тексты для чтения. Вначале также приводится алфавит в прямом и обратном порядке, а затем вразбивку. Далее в соответствии с принятым буквослагательным методом обучения помещены двух- и трехбуквенные слоги. Затем приведены названия чисел и знаки препинания. В разделе «А сия азбука от книги осмочастныя сиречь грамматикии» сообщаются сведения о спряжении и даются формы страдательного залога. Под заглавием «По ортографии» объединены примеры, дающие сведения о склонении имен существительных и прилагательных. Во второй части книги собраны молитвы - «исповедание православной веры», притчи царя Соломона, моральные наставления. Заключает букварь, как и в Азбуке 1578 г. Ивана Федорова, «Сказание...» Черноризца Храбра. Краткое описание этого букваря показывает, что Василий Бурцов использовал азбуки Ивана Федорова в качестве образцов. Но некоторые отступления и уточнения, сделанные Бурцовым, говорят о том, что перед нами не простая перепечатка, а усовершенствованная книга для обучения письму и чтению. Букварь, выпущенный Бурцовым, стал в Центральной России основным пособием для обучения грамоте. Эта книга по праву занимает важное место в истории наших букварей.

Бурцов-Протопопов, Василий Федорович (г. рождения неизвестен - умер после 1648 года) - российский издатель XVII века. Работал на Московском печатном дворе. Первым в России стал издавать «массовые» книги светского содержания, первые русские печатные учебники - азбуки, святцы, календари. Положил начало изданию малоформатных книг. Судя по прозвищу, происходил из семьи священнослужителей. Первые упоминания о Бурцове в документах относятся к 1626/27 г., когда он с кн. Р. Волховским описывал Епифанский, Венёвский и Тульский уезды, в 1631/1632 году с И. Загряжским - Соловский уезд, в 1638 году имел двор в Москве. С 1632 года Бурцов работал на Печатном дворе, руководил постройкой нового печатного отделения, а затем и его работой. Задачей этого отделения, созданного на средства Патриаршего разрядного приказа, по-видимому, должно было стать обеспечение книгами школы, основанной Патриархом Филаретом. Подтверждением тому являются первые книги, изданные Бурцовым,- Буквари, Псалтири, Часовники (в документах Бурцов нередко именуется «подьячим азбучного дела», по-видимому он руководил издательским процессом на всех этапах - от составления книги до выпуска её в свет). Его имя, как печатника, упоминалось на продукции отделения «подвиги и тщанием труды же и снисканием подьячего сына Василия Федорова сына Бурцова Протопопова». Василий Фёдорович выпустил 17 книг (Апостол, 2 издания Азбуки, Толковое Eвангeлие, Потребник и др.). Интересен факт, что в издании Азбуки 1637 года содержится поучение «младым отрочатам». Это первое стихотворное сочинение русского автора, появившееся в печатном издании. Исследователи полагают, что автором этих стихов был сам Василий Фёдорович Бурцов. После смерти Патриарха Филарета († 1 окт. 1633) Бурцов отделился от Печатного двора, компенсировав казне расходы по созданию отделения. (По поводу статуса его типографии в литературе существуют различные мнения - её считают либо частной (И. В. Починская), либо 2-й гос. (И. В. Поздеева).) В 1641 году, печатая Канонник, Бурцов впервые в Москве предпослал тексту титульный лист, заключённый в гравированную на дереве рамку. Бурцов имел тесные связи с белорусским печатником Спиридоном Соболем, который, вероятно, помогал ему в период становления типографии. Эти контакты нашли отражение в новшествах, которые Бурцов привнес в московскую печатную книгу. У побывавшего в Москве в 1637 году С. Соболя Бурцов приобрёл шрифты малого кегля (высота 10 строк - 61-62 мм), которыми напечатал Святцы (1639), Канонник (1641) и Требник (1642). Святцы напечатаны в 16-ю долю листа - это 1-я московская миниатюрная печатная книга. В конце 30-х годах XVII века отношения между Бурцовым и Соболем испортились. Белорусский печатник хотел приехать в Москву, чтобы получить должность переводчика «книг греческих в русский язык», и предлагал создать типографское училище с преподаванием славянского и иностранных языков. Опасаясь конкуренции опытного печатника (а также, вероятно, не желая расплачиваться по заемной записи и возвращать заимствованные типографские материалы), Бурцов обвинил Соболя в тайной приверженности унии. В апреле 1639 года последний был задержан с партией книг на границе в Вязьме и по царскому указу выслан назад в Речь Посполитую. На позднейшую традицию московских печатных Букварей (изд. 1657 и 1664) издания Бурцова оказали лишь ограниченное воздействие, их составители, действовавшие в эпоху реформ Патриарха Никона, предпочитали обращаться к западнорусскому материалу (в частности, к Грамматике Мелетия (Смотрицкого) 1619 года и могилёвскому Букварю Соболя 1636 года) непосредственно. В XIX веке единоверческая типография перепечатала 2 издания Бурцова: Требник 1642 г. (М., 1856) и Букварь 1637 г. (М., 1885). Последнее известие о Бурцове относится к 1648 году. Типография его успешно функционировала в 1633-1642 годов и была закрыта с восшествием на Патриарший престол Иосифа. За это время было напечатано не менее 20 изданий: четыре издания Псалтири, одно - Псалтири с восследованием (Псалтирь с восследованием (или следованная) один из типов Псалтыри наряду с простой, толковой и гадательной, предназначена для употребления в церковном богослужении; содержит большое количество приложений), три издания Часовника, четыре - Букваря, Служебная Минея на сентябрь, Служебник, Апостол, Евангелие учительное, Святцы, Шестоднев, Канонник, Требник,- которые характеризуются многими новаторскими для великорусского книгопечатания чертами. Бурцов первым в Московском государстве издал буквари церковнославянского языка - в 1634 и 1637 годах,- в основном следовавшие традиции букварей Ивана Фёдорова. Василий Фёдорович Бурцов-Протопопов - привелегированный типограф и издатель Печатного двора. В должность мастера поступил на Печатный двор в 1633 по указу патриарха Филарета. С 1633 по 1642 г. руководил особым отделением типографии. Его имя, как печатника, упоминалось на продукции отделения «подвиги и тщанием труды же и снисканием подьячего сына Василия Федорова сына Бурцова Протопопова». Василий Фёдорович выпустил 17 книг (Апостол, 2 издания Азбуки, Толковое Eвангeлие, Потребник и др.). Интересен факт, что в издании Азбуки 1637 года содержится поучение «младым отрочатам». Это первое стихотворное сочинение русского автора, появившееся в печатном издании. Исследователи полагают, что автором этих стихов был сам Василий Фёдорович Бурцов.

БУКВАРИ ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКОГО ЯЗЫКА

В XVI-XVII вв. пособие для обучения церковнославянскому языку, а также общеобразовательный сборник филологического и катехизического содержания; у южных славян могли называться «псалтирями». Первые печатные Б. ц. я. не имеют устойчивого названия. В букваре Ивана Фёдорова 1574 г. заглавие не сохранилось, букварь 1578 г. в предисловии назван книгой «по-греческии, альфавита, а по-рускии, азъбуки». Неск. последующих букварей, появившихся в Юго-Зап. Руси (изданный Лаврентием Зизанием в 1596 в Вильно, острожский 1598 г., виленские 1618, 1619 и 1621 гг.), называются грамматиками. Начиная с издания 1618 г. (Евье), имеющего заглавие «Букварь языка славенска писаний чтения учитися хотящим в полезное руковожение», аналогичные юго-западнорусские издания выходят под названием «Букварь» (Кутеин, 1631; Могилёв, 1636, 1649; К., 1644; Вильно, 1645, 1652). Название «букварь» применительно к книге для начального обучения было усвоено в Московской Руси в ходе никоновских книжных реформ: начиная с 1657 г. московские издания выходят с названием «Букварь языка славенска», более ранние печатные московские буквари в выходных данных назывались «азбуками». Во 2-й пол. XVII в. в Московской Руси под букварями стали понимать печатные руководства, под азбуками - преимущественно рукописные. Состав Б. ц. я. во многом обусловлен методикой обучения церковнославянской грамоте. Сначала заучивались названия букв алфавита (аз, буки, веди и т. д.) в прямом и обратном порядке и в разбивку. 2-м этапом было чтение слогов (чтение по складам), под слогом понималось сочетание согласной или несколько согласных с гласной (слог не мог заканчиваться на согласную) или одна гласная. Сначала произносились названия букв, составляющих слог, затем - все сочетание, напр., слог, с которого начинаются склады в Б. ц. я., читался: буки-аз-ба (буквослагательный метод). Освоив чтение двух- и трехбуквенных слогов, ученик приступал к чтению слов и затем связного текста. Такая система обучения грамоте пришла к славянам, видимо, от греков, у которых она сложилась в античности и удерживалась вплоть до позднего средневековья. Этот метод был общепринятым на Руси к нач. XIII в., о чем свидетельствуют грамоты мальчика Онфима (Новгородские берестяные грамоты, № 199-210). Одно из ранних упоминаний о чтении по складам у славян встречается в трактате Константина Костенечского «Сказание изъявленно о писменех», к которому восходит ряд устойчивых элементов восточнославянских Б. ц. я., напр. прямой и обратный азбучные ряды, корпус выучиваемых наизусть молитв и др. Подробное описание процедуры чтения по складам в русской традиции содержится в трактате Епифания (Славинецкого) (ГПБ. Соф. № 1208. Л. 52-52 об., 2-я пол. XVII в.). Данная процедура обучения сохранялась до реформы начального образования в 20-х гг. XVIII в.; в 1720 г. архиеп. Феофан (Прокопович) издал «Первое учение отроком», призванное заменить традиц. Б. ц. я. У старообрядцев (как беспоповцев, так и поповцев) система чтения по складам была повсеместно принята до 10-х гг. ХХ в. Первопечатные Б. ц. я. состояли из 2 основных разделов: 1-я часть, учебная, предназначалась для овладения грамотой и включала в себя алфавит, последовательности слогов и слов, 2-я, хрестоматийная, состояла из текстов и имела целью закрепление навыков чтения. Первые печатные Б. ц. я. появились у южных славян, это были глаголические буквари церковнославянского языка хорват в редакции, предназначенные для католиков. Первый глаголический букварь был издан в 1527 г. в Венеции в типографии Андреа Торрезано из Азолы. Букварь начинается глаголической азбукой, за которой следуют двухбуквенные слоги. Хрестоматийная часть состоит из 25 текстов: 14 библейских текстов (псалмы 42, 50, 90, 109-113, 116, 129, Песнь Богородицы, песнь Симеона Богоприимца, «Отче наш», начало Евангелия от Иоанна), Апостольский символ веры и 10 молитв. В отличие от других первопечатных букварей, в которых иллюстрации практически не встречаются, венецианский букварь 1527 г. украшен 35 гравюрами. 2-й глаголический букварь под названием «Psaltir» вышел в 1531 г. в Фиуме (совр. Риека, Хорватия). Его издателем и, по-видимому, составителем был Симон Кожичич Задранин, еп. Модрушский. Фиумский букварь по объему меньше венецианского, в нем отсутствует раздел со слогами, хрестоматийная часть состоит из 19 текстов. (Известны еще 4 ранних южнославянских букваря, однако все они являются букварями разговорного хорват. (иллирийского) языка: составленные Стефаном Истрианином «Табла за дицу» (глаголическое и кириллическое издания, вышедшие в Тюбингене в 1561) и «Азбука глаголических, кирилловских и латинских письмен» (Тюбинген, 1564), а также боснийская кириллическая азбука в составе молитвенника «Служба блаженной Деве Марии» (Венеция, 1571)). Первые из сохранившихся датированных восточнославянских букварей были составлены и изданы Иваном Фёдоровым во Львове в 1574 г. и в Остроге в 1578 и 1578-1580 гг. Далее последовали многочисленные буквари, изданные: в Вильно в 1596, 1618, 1621, 1645, 1652 гг.; в Остроге в 1598 г.; в Евье в 1618 г.; в Кутеине в 1631 г.; в Москве в 1634, 1637, 1657, 1664, 1667, 1679, 1680, 1692, 1696 гг.; в Могилёве в 1636 и 1649 гг.; в Киеве в 1644 г.; во Львове в 1671, 1690, 1692 гг. До кон. XVII в. в типографиях Московской и Юго-Зап. Руси было выпущено более 40 различных Б. ц. я. Восточнославянские буквари отличаются от предшествовавших им южнославянским большой и сложно организованной учебной частью. Обязательные составные части восточнослав. старопечатного букваря определились уже в первом букваре Ивана Фёдорова (1574): 1) алфавит (в прямом и обратном порядке в строку, иногда - вертикальными столбцами сверху вниз); 2) расположенные в алфавитном порядке слоги, вначале обычно двухбуквенные, затем трехбуквенные; 3) грамматический и орфографический материал: образцы спряжений или склонений, сведения об ударении и надстрочных знаках, иногда о знаках препинания; перечни слов, к-рые должны писаться под титлом; 4) азбучный акростих («Азбука толковая о Христе», или «Христова азбука», нач.: «Аз есмь всему миру свет»); 5) текстовая часть, включающая молитвы, Символ веры, отрывки из Свящ. Писания, катехизические тексты. В некоторых Б. ц. я. (М., 1634, 1637, 1657, 1664, 1679, 1694) есть раздел («Число церковное», «Числа»), раскрывающий числовое значение церковнослав. букв. Материалы в Б. ц. я.- буквы, слоги, грамматические примеры, богословские сентенции - располагаются в алфавитном порядке. Эволюция восточнослав. букваря предстает как его структурно-тематическое усложнение. Расширялась грамматическая часть. Напр., в букваре 1657 г. в разделах «Просодия верхняя, или ударение гласа» и «Строчная препинания» кратко излагаются соответствующие разделы грамматики Мелетия (Смотрицкого) 1619 г. В ряде букварей в разделы о «просодии» включаются терминологические словарики, объясняющие названия ударений и знаков препинания. Ф. П. Поликарпов-Орлов ввел в свой букварь 1701 г. начальную фонетическую классификацию - «О разделении писмен славенских въкратце по грамматице». Усложнялась и текстовая часть Б. ц. я. В 3-й букварь Ивана Фёдорова (1578-1580), в анонимный букварь «Сиа книжка словенская, рекомая Грамматика» (Острог, 1598), в печатные буквари В. Ф. Бурцова (М., 1634, 1637) была включена апология слав. письма - трактат Храбра Черноризца «О писменех» под заглавием «Сказание, како состави святыи Кирил Философ азбуку по языку словенску и книги преведе от греческих на словенскии язык» (кон. IX в.). Увеличивается число катехизических текстов: в хрестоматийной части Б. ц. я. приводятся 10 заповедей ВЗ, 6 совершенств и 9 блаженств НЗ, 4 добродетели евангельские и проч. Начиная с виленского издания 1621 г. мн. Б. ц. я. включают отрывки из ветхозаветных книг (Притчи Соломоновы, Премудрость Иисуса, сына Сирахова, Кн. Товит и др.), из посланий ап. Павла, расширяется состав молитв. В московском букваре 1657 г. и в ряде последующих публикуется Катехизис Стефана Зизания («Изложение о православной вере, кратким вопрошением и отвещанием, удобнейшаго ради познания детям христианским») из «Науки по чтению и разумению писма словесного» (Вильно, 1596). В связи с реформами Патриарха Никона в букваре 1657 г. появляется статья о перстосложении при крестном знамении и архиерейском благословении «Како достоит архиерею или священнику благословляти христиан», состоящая из ответов Никону К-польского Патриарха Паисия, к-рые были помещены в Скрижали (М., 1656). Симеон Полоцкий включил в свой букварь 1679 г. молебен перед началом учения «Чин благословения отроков во училище учитися священным писаниям идущим» и «Стословец» Константинопольского Патриарха Геннадия («Святого Геннадия, Патриарха Константинопольского, о вере»). «Стословец» вошел также в «Большой букварь» 1696 г. Кариона Истомина. Начиная с издания 1664 г. в московских букварях печатаются восходящие к польским и юго-западнорусским источникам образцы торжественных речей, посвященных праздникам либо адресованных родителям учеников и благодетелям (напр., «приветства» в букваре Симеона Полоцкого 1679 г.: «К родителю», «К благодетелю», «На Богоявление», «На новое лето» и т. д.). В букваре Бурцова 1637 г. впервые появляется стихотворное предисловие, Симеон Полоцкий продолжает эту традицию в букваре 1679 г., помещая в предисловии силлабические нравоучительные вирши «К юношам, учитися хотящим», а в заключении - «Увещание» о пользе телесных наказаний. Значительное число стихотворных текстов (26, в их числе и заимствованное из букваря Симеона Полоцкого «Увещание») является отличительной особенностью букваря Кариона Истомина 1696 г. Начиная с самых ранних Б. ц. я. в них помещаются сведения о греч. языке. В восточнослав. книжности существовало представление о едином «еллинославенском» языке в 2 разновидностях - греч. и «славенском»; считалось, что совершенное владение церковнослав. языком невозможно без знания греч. Первым печатным руководством для практического овладения греч. языком стало издание Ивана Фёдорова 1578 г. В его начале помещен греческо-церковнослав. букварь, состоящий из 4 греч. азбук (заглавные буквы; строчные буквы и напечатанные кириллицей названия греч. букв; строчные буквы, расположенные попарно: первая и последняя, вторая и предпоследняя, третья и третья от конца и т. д.; строчные буквы с различными вариантами начертания) и параллельных (в 2 столбца) текстов на греч. и церковнослав. языках (6 молитв, Символ веры, 50-й псалом). Это издание положило начало традиции греческо-церковнославянских букварей: «Алфавитарь ради учения малых детей. Детей преднаказание, или Букварь славенский и вместе греческий», приписываемый братьям Лихудам (80-е или 90-е гг. XVII в.), «Букварь языка славеньска» (Львов, 1692), в приложении к к-рому напечатаны «молитвы, албо вещи некоторие для цвечения детей. По греческу литерами рускими»; Лицевой букварь Кариона Истомина (М., 1694), где помимо кириллических букв приводятся греч. и лат. алфавиты, «Букварь славенскими, греческими, римскими писмены» Поликарпова-Орлова (М., 1701).

Предлагаю Вашему вниманию одну из первых русских печатных азбук. Во многом она следует "Букварю" Ивана Федорова сына 1581 г., некоторые тексты перенабраны непосредственно с него. Отсканированная книга — это переизданное старообрядцами 2-е издание "Азбуки" 1637 г. (1-е издание было в 1630 г.) Церковно-славянская орфография следует дониконовской традиции (т.е., отлчается от современной).

Среди изданий Печатного двора, предпринятых в XVII веке, примечательны книги, напечатанные В. Ф. Бурцовым. Типограф — издатель Бурцов занимал на Печатном дворе особое, привилегированное положение. В течение 8,5 лет (с 1633 по 1642 г.) он руководил самостоятельным отделением типографии, на продукции которого упоминалось его имя как печатника, что в те годы было уже необычным. Всего Бурцов выпустил 17 книг, в том числе в 1634 и 1637 гг. 2 издания Азбуки. В предисловии к Азбуке 1637 г. описывается распространенный в то время процесс обучения детей грамоте "… русстии сынове младыя дети первие починают учитися по сей составней словеньстей азбуце по ряду словам и потом, узнав письмена и слоги, и, изучив сию малую книжицу азбуку, начинают учити Часовник и Псалтырю и прочая книги". За прозаическим предисловием следует написанное риторическими двоестрочиями (говорным стихом) поучение «младым отрочатам». Это первое стихотворное сочинение русскогоавтора, появившееся в печати. Предполагается, что автором этих стихов был сам Бурцов. Здесь же помещена в качестве фронтисписа гравюра с надписью «училище» — первая русская светская книжная гравюра, на ней изображена сцена из школьной жизни: учитель сечет розгами ученика. Букварь 1637 г. неоднократно перепечатывался в XVII — Х1Х вв., в том числе — старообрядцами в московской единоверческой типографии в 1885 г.

1) Предисловие для взрослых
2) Стихотворное предисловие для детей
3) Славянский алфавит (в т.ч., цифры и пр. символы)
4) Слоги
5) Парадигмы спряжения глаголов (в т.ч. дв.ч.)
6) Алфавитный перечень слов под титлами
7) Стихотворение для заучивания порядка букв в алфавите
8) Заповеди Ветхаго и Новаго заветов
9) Евангельские притчи
10) Исус Сирахов
11) Сказание как св. Кирилл составил азбуку
12) Заключение, информация об издании и переиздании

«Начальное учение человеком, хотящим разумети божественного писания ». Первый букварь, напечатанный в Москве в 1634 году и составленный «трудами и тщанием многогрешного Василия Феодорова сына Бурцева и прочих соработников ».

Василий Бурцев (Бурцов)-Протопопов – один из полузабытых наших просветителей. Многому он научился у белорусского печатника Спиридона Соболя, который был надёжным помощником и наставником Василия Фёдоровича. Букварь его стал «вратами учёности» для многих русских людей того времени. Сработан он был со знанием и любовью: Бурцев понимал толк в малоформатных книжицах, которые удобно и читать, и хранить. Люди поневоле любовались цветными буквами и знаками, изысканными, продуманными шрифтами.

Именно бурцевская книга приучила к самому понятию «букварь» — как к спутнику начального образования. Бурцевский букварь – это и азбука (буква за буквой), и «настольная» книга для чтения, своеобразная хрестоматия в авторской обработке. В предисловии букварь этот назван «Лествицею к изучению часовника, псалтыря и прочих божественных книг ». Начинается он стихотворным обращением к детям, затем идут буквы и склады, числа до десяти тысяч, знаки препинания, образцы склонений и спряжений, азбука толкования, нравоучительные изречения, расположенные в алфавитном порядке по первым буквам первого слова, заповеди и статьи из катехизиса, притчи и наставления. Заканчивается букварь сказанием «Како святой Кирилл философ состави азбуку » и послесловием, где указано время издания азбуки. В течение XVII века букварь Бурцева несколько раз переиздавался и дополнялся новыми материалами.

Для многих эта книга оставалась единственной на всю жизнь – и тут, конечно, умиляться нечему. Но просветитель пытался создать у всякого читателя целостную картину словесного мира, показать, для чего нужна грамотность. Имелось в виду не просто вызубривание букв и слогов: предлагался инструмент для постижения жизненной мудрости.

Долгое время считалось, что Василий Фёдорович был только талантливым резчиком и организатором работы, отвечавшим за техническую сторону дела, а «справщиками» — авторами и редакторами – были другие люди. Действительно, с Бурцевым сотрудничали литературно одарённые монахи, но и сам автор тоже писательствовал. Василий Фёдорович показал себя одарённым литератором, открывшим для многих красоту русского слова. Букварь начинается со стихотворного обращения к читателям – прежде всего, к самым молодым, постигающим науки; печатник не афишировал своего авторства, но, скорее всего, именно он и сочинил эти стихи.

Из предисловия к «Букварю» Бурцева, изданному в 1637 году:

Сия зримая малая книжица,

По реченному алфавитица,

Напечатана бысть по царскому велению

Вам младым детем к научению.

Ты же, благоумное отроча, сему внимай

И от нижния степени на вышнюю восступай,

И не леностне и не нерадиве учися,

И дидаскала (учителя) своего всегда блюдися,

И не сопротивляйся ему в добрых ни в чем,

Найпаче преклони ему выю во всем.

Потом научишися от него Божественному писанию

И все людие воздивятся твоему к нему повиновению.

И тако достигнеши мудрых совета

И будеши истинный сын света.

Ничто же убо вящи Божественного повеления,

Такоже ничто же дражае добрастного учения.

Паче же сего словесней наши души

Ты же, малый отроче, крепко сему внуши.

К мягкому воску чисто печать воображается,

Тако же учение во младости крепце вкореняется.

Сего ради во младых ногтех к учению прилежи

И всякое детское мудрование от себя отложи.

Аще научиши себя во младости,

То будет ти покой и честь во старости.

И тако хвалим будешь ти от всех,

Да и будут словеса твои аки мед во устех.

… Первые начинается вам от дидаскала сей зримый аз,

Потом и на прочая пойдёт вам указ.

Из «Букваря» Бурцева, изданного в 1679 году:

Хощеши чадо благ разум стяжати,

Тщится во трудех выну пребывати;

Временем раны нужда есть терпети,

Ибо тех кроме безчинуют дети.

Розги малому, бича большим требе,

А жезл подрастшим, при нескудном хлебе.

Та орудия глупых исправляют,

Плоти целости ничтоже вреждают.

Розга ум острит, память возбуждает,

И волю злую в благу прелагает.

… Целуйте розгу, бич и жезл лобзайте:

Та суть безвинна; тех не проклинайте,

И рук, яже вам язвы налагают,

Ибо не зла вам, но добра желают.

Делеса злая весьма отревайте,

Ко добрым сердца ваша прилагайте,

Сие же слово за дар благ возьмите,

Не злословте ми, но благословите.

Иже вам благих всяческих желаю,

Конча, к благости всяцей увещаю.

Бурцевский букварь стоил одну копейку – ни много ни мало! – и снискал высокую оценку царя Михаила Фёдоровича и патриарха Филарета, активно поддерживавших книгопечатание, хотя многие консерваторы с опаской глядели на подобную деятельность просветителей. Долгое время букварь Василия Бурцева оставался на Руси книгой №1, положившей начало развитию большой учебной литературы.

Биография

Судя по прозвищу, происходил из семьи священнослужителей. Первые упоминания о Бурцове в документах относятся к / г., когда он с кн. Р. Волховским описывал Епифанский, Венёвский и Тульский уезды , в / году с И. Загряжским - Соловский уезд , в 1638 году имел двор в Москве . С 1632 года Бурцов работал на Печатном дворе, руководил постройкой нового печатного отделения, а затем и его работой. Задачей этого отделения, созданного на средства Патриаршего разрядного приказа, по-видимому, должно было стать обеспечение книгами школы, основанной Патриархом Филаретом . Подтверждением тому являются первые книги, изданные Бурцовым,- Буквари, Псалтири, Часовники (в документах Бурцов нередко именуется «подьячим азбучного дела», по-видимому он руководил издательским процессом на всех этапах - от составления книги до выпуска её в свет). После смерти Патриарха Филарета († 1 окт. 1633) Бурцов отделился от Печатного двора, компенсировав казне расходы по созданию отделения. (По поводу статуса его типографии в литературе существуют различные мнения - её считают либо частной (И. В. Починская), либо 2-й гос. (И. В. Поздеева).)

В 1641 году , печатая Канонник, Бурцов впервые в Москве предпослал тексту титульный лист, заключённый в гравированную на дереве рамку.

Бурцов имел тесные связи с белорусским печатником Спиридоном Соболем , который, вероятно, помогал ему в период становления типографии. Эти контакты нашли отражение в новшествах, которые Бурцов привнес в московскую печатную книгу. У побывавшего в Москве в 1637 году С. Соболя Бурцов приобрёл шрифты малого кегля (высота 10 строк - 61-62 мм), которыми напечатал Святцы (1639), Канонник (1641) и Требник (1642). Святцы напечатаны в 16-ю долю листа - это 1-я московская миниатюрная печатная книга.

В конце 30-х годах XVII века отношения между Бурцовым и Соболем испортились. Белорусский печатник хотел приехать в Москву, чтобы получить должность переводчика «книг греческих в русский язык», и предлагал создать типографское училище с преподаванием слав. и иностранных языков. Опасаясь конкуренции опытного печатника (а также, вероятно, не желая расплачиваться по заемной записи и возвращать заимствованные типографские материалы), Б. обвинил Соболя в тайной приверженности унии. В апреле 1639 года последний был задержан с партией книг на границе в Вязьме и по царскому указу выслан назад в Речь Посполитую (Русско-белорусские связи: Сб. док-тов (1570-1667). Минск, 1963. № 135, 136, 138; Зёрнова А. С. Белорус. печатник Спиридон Соболь // Книга: Исслед. и мат-лы. М., 1965. Сб. 10. С. 143-144).

На позднейшую традицию московских печатных Букварей (изд. 1657 и 1664) издания Б. оказали лишь ограниченное воздействие, их составители, действовавшие в эпоху реформ Патриарха Никона, предпочитали обращаться к западнорусскому материалу (в частности, к Грамматике Мелетия (Смотрицкого) 1619 года и могилёвскому Букварю Соболя 1636 года) непосредственно. В XIX веке единоверческая типография перепечатала 2 издания Б.: Требник 1642 г. (М., 1856) и Букварь 1637 г. (М., 1885). Последнее известие о Б. относится к 1648 году.

Издания

Типография Б. успешно функционировала в 1633-1642 годов и была закрыта с восшествием на Патриарший престол Иосифа. За это время было напечатано не менее 20 изданий: четыре издания Псалтири, одно - Псалтири с восследованием (Псалтирь с восследованием (или следованная) один из типов Псалтыри наряду с простой, толковой и гадательной, предназначена для употребления в церковном богослужении; содержит большое количество приложений), три издания Часовника, четыре - Букваря, Служебная Минея на сентябрь, Служебник, Апостол, Евангелие учительное, Святцы, Шестоднев, Канонник, Требник,- которые характеризуются многими новаторскими для великорусского книгопечатания чертами. Б. первым в Московском государстве издал буквари церковнославянского языка - в 1634 и 1637 годах,- в основном следовавшие традиции букварей Ивана Фёдорова.

Первое московское пособие для обучения грамоте - Азбука (букварь) Василия Бурцова. (Формат 93 Х 153 мм) Московский печатный двор, 20 августа 1634 года. Среди изданным им книг его букварь отличается особым изяществом и простотой. По традиции книга небольшого размера. В отличие от Ивана Федорова Бурцов использовал красный цвет, выделяющий буквы, слоги и названия разделов букваря. Особое внимание уделено шрифтам и графическому оформлению, построение каждой страницы четкое, продуманное. Составлен букварь по образцу федоровских азбук. Есть и алфавит в прямом и обратном порядках, а также в разбивку; есть и двух- и трехбуквенные слоги, числа и знаки препинания. Есть разделы по грамматике с формами спряжения глаголов, и по орфографии с примерами склонения имен существительных и прилагательных, и даже сказание Черноризца Храбра. В материал для чтения также включены молитвы, притчи, наставления. И все же это не простая перепечатка. Это творчески переработанное пособие с усовершенствованиями, уточнениями содержания и особой любовью к его внешнему виду. Букварь В. Бурцова имел большую популярность в России того времени.

Второе издание Азбуки (букваря) Василия Бурцова. (Формат 87 Х 139 мм) Московский печатный двор, 8 февраля 1637 Совсем маленькая, «карманная» книжечка, напоминающая кошелек. Хотя принцип построения пока оставлен без изменений, это первая русская иллюстрированная азбука, причем сюжет иллюстрации вполне светский. Сразу после обращения к учащимся издатель на отдельной странице поместил гравированный на дереве фронтиспис , живо изображающий сцену в классной комнате училища - учитель наказывает розгами провинившегося ученика. Наставление понятно без слов. Гравюра выполнена очень тщательно и гармонично вписывается в общий стиль оформления книги с её заставками и шрифтами. Интересен факт, что в издании Азбуки 1637 года содержится поучение «младым отрочатам». Это первое стихотворное сочинение русского автора, появившееся в печатном издании. Исследователи полагают, что автором этих стихов был сам Василий Фёдорович Бурцов. В стихах изложены наставления и рассказ о том, каким сокровищем является знание грамоты. Это самое ранее поэтическое произведение русского автора, напечатанное в Москве. В таком виде букварь неоднократно переиздавался. Издания букварей В. Бурцова можно назвать началом чудесного превращения учебника в светскую книгу.

Содержание: 1) Предисловие для взрослых 2) Стихотворное предисловие для детей 3) Славянский алфавит (в том числе, цифры и пр. символы) 4) Слоги 5) Парадигмы спряжения глаголов (в том числе дв.ч.) 6) Алфавитный перечень слов под титлами 7) Стихотворение для заучивания порядка букв в алфавите 8) Заповеди Ветхаго и Новаго заветов 9) Евангельские притчи 10) Исус Сирахов 11) Сказание как св. Кирилл составил азбуку 12) Заключение, информация об издании и переиздании

См. также

• Вербицкий,Тимофей Александрович

Литература

• Зёрнова А. С. Книги кирилловской печати, изд. в Москве в XVI-XVII вв.: Сводный кат. М., 1958. № 101-117;
• Поздеева И. В., Пушков В. П., Дадыкин А. В. Московский Печатный двор - факт и фактор рус. культуры. М., 2001. С. 421-428.
• Зёрнова А. С. Орнаментика книг моск. печати XVI-XVII вв. М., 1952. С. 23-24;
• Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XVI-XVII вв. М., 1975. С. 74; Очерки истории школы и пед. мысли народов СССР с древнейших времен до кон. XVII в. М., 1989. С. 172, 173, 187-189;
• Иванова Ж. Н. Василий Бурцов и его роль в развитии печатного дела в России // Памятники рус. народной культуры XVII-XIX вв. М., 1990. С. 13-28;
• Сазонова Л. И., Гусева А. А. Бурцев В. Ф. // СККДР. Вып. 3. Ч. 1. С. 148-153;
• Починская И. В. О первом опыте частного книгоиздания в России // Проблемы истории, рус. книжности, культуры и обществ. сознания. Новосиб., 2000. С. 225-231.
• Калайдович К. Ф. Азбука, составленная В. Ф. Бурцевым // Сев. архив. 1823. Ч. 6. № 11;
• Немировский Е. Л. Азбучного дела подьячий // Рус. речь. 1984, № 4;
• Иванова И. Н. В. Бурцев и его роль в развитии печатного дела в России // Памятники рус. нар. культуры XVII-XIX вв. М., 1990.

Эту статью следует

КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ. Родился 20 ноября 1919 г. в д.Дубровка Ржевского уезда Тверской губернии. Призван в РККА 20 октября 1939 г. Службу проходил в 20-м пограничном отряде имени Н.И.Ежова, затем - в 94-м пограничном отряде. С марта 1941 г. - инструктор городской окршколы шоферов в г.Черновцы. С июня 1941 по март 1943 г. - Управление войск НКВД, 97-й пограничный отряд, Юго-Западный и Сталинградский фронты, Курская дуга, шофер. С марта 1943 по май 1947 г. - Управление МВД в Германии, 97-й пограничный отряд, 1-й Белорусский фронт, шофер. Демобилизован 20 января 1948 г. в звании ефрейтора. Награжден медалями "За отвагу" (1945 г.), "За боевые заслуги" (1943 г., № 1441911), "За оборону Сталинграда", "За освобождение Варшавы", "За взятие Берлина", "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг". Член ВКП (б) с декабря 1943 г. После увольнения из армии работал на строительстве Верхне-Свирской ГЭС, затем - последовательно старшим инженером-механиком, начальником автоколонны, главным механиком отделения всесоюзной организации "Севэнергомехтранс" в г.Нарва Эстонской ССР.

И.Вершинин. Для начала, Василий Михайлович, расскажите о вашей жизни до службы в армии. Где именно родились, где учились, где трудились?

В.Бурцев. Я родился в ноябре 1919 года в тогда еще Тверской губернии, потом она была переименована в Калининскую область. Сейчас она снова называется Тверская. Это было недалеко от Ржева, где потом, во время войны, проходили очень сильные бои, в деревне Дубровка. Семья наша была большая и состояла из семи человек: отца, матери, четырех их сыновей: Ивана, Алексея, меня, и дочери Марии. Окончил я школу-семилетку в соседней деревне Медведево. Школа располагалась в здании, где раньше жила помещица Черкасова. Потом этот дом был отдан, как говорится, под школу. После окончания школы надо было поступать куда-то, чтобы продолжать дальше учебу. Но все основные учебные заведения находились в городе. И я подал заявление в педагогический техникум в Ржеве, который располагался на улице Школьная. В этом педтехникуме у меня уже тогда учился мой старший брат Алексей. Он меня был всего на год старше, так получалось, что мы шли у родителей один за одним. Он потом почти одновременно со мной призвался в армию. Когда началась война, он окончил Бакинскую школу младших командиров, находился на фронте и погиб в Керченском проливе. В мирное время мы с ним переписывались, помню, он присылал фотокарточку, где он стоит в военной форме и в буденновке. (На сайте "ОБД - Мемориал" есть следующие данные об Алексее Михайловиче Бурцеве, брате В.М.Бурцева - "Бурцев Алексей Михайлович, 1918 года рождения, призван в 11.1939 Ржевским РВК Калининской области, был убит 12 февраля 1943 г. - Примечание И.Вершинина ) Другой мой старший брат Иван тоже погиб. Точнее, он не погиб, а скончался от ран, полученных в годы Великой Отечественной войны. Когда он воевал в Белоруссии под Минском, то был ранен. С тех пор стал неполноценным человеком, ходил все время с загнутыми назад руками. После демобилизации ему, как инвалиду войны, дали путевку в санаторий в Сухуми, а потом - в Палангу в Литву. И вот, когда ему там делали разные разогревательные ванны, он внезапно скончался. Его доставили в Ржев и там на родине похоронили. Был у нас младший брат Михаил, он был 1926 года рождения. Ему тоже досталось: во время войны он и отца хоронил, и работал в колхозе. Сейчас из всей нашей семьи остался один я-единственный.

Так вот, я не договорил: когда после окончания семилетки поступал в педтехникум, у отца было тяжелое материальное положение и содержать меня во Ржеве он просто не мог. Надо было ведь держать квартиру в городе и ее оплачивать. Старший брат хотя и работал маляром-отходником, денег все равно не хватало. Конечно, пока у брата была возможность, он нам помогал как мог: когда я учился в школе, он высылал мне ботинки, костюмчик, рубашку. Но потом такой возможности не стало. А тут вдруг подвернулся случай - началось строительство Нижне-Свирской ГЭС. Строил ее знаменитый советский энергетик Генрих Осипович Графтио, кстати, швед по национальности. (Впоследствии Нижне-Свирская ГЭС была названа именем Г.О.Графтио (1869-1949). - Примечание И.Вершинина ) К нам приехал какой-то инструктор и предложил: "Кто желает ехать на строительство Нижне-Сверской ГЭС?" Я сразу согласился и поехал. Тогда на строительстве станции организовали ФЗО, где обучали специальностям токарей, фрезеровщиков, слесарей-авто ремонтников - тех, кто имел семиклассное образование, и специальностям краснодеревщиков, плотников, столяров - тех, кто не имел начального образования. Учили нас всех в течение года. Я стал учиться на слесаря-авто ремонтника, получил права и окончил школу с отличием. А потом по специальности был направлен на строительство 2-й Свирской ГЭС, которая возводилась в Ленинградской области в Подпорожье, это было где-то за Лодейным полем. И там я работал до призыва в армию. А взяли меня в армию, когда мне было уже 20 лет. Кстати, когда под руководством тогда еще живого Генриха Ягоды заключенные строили Беломор-Балтийский канал, Сталин проезжал с Кировым на теплоходе по реке Свирь. Так что наше место было знаменитым. По реке, помню, часто ходили речные шлюзовые пароходы. Ты, наверное, знаешь, что река соединяла Ладожское озеро с Онежским.

И.Вершинин. Возвращаясь к вашей жизни в деревне. Большая ли у вас была земля? Помните, как у вас проводилась коллективизация?

В.Бурцев. До 1929 года все в деревне жили на единоличных хозяйствах - на так называемых приусадебных участках. У нас были большой и хороший дом-пятистенник, постоялый двор, где имелись лошадь, корова, овцы и поросята. В огороде мы выращивали и заготавливали огурцы. Вот сейчас, например, огурцы в деревне выращаивают только под пленкой, а тогда, видимо, погодные условия были настолько хорошими, что все росло без пленки. Но потом началась коллективизация и все хозяйства начали объединять в общие колхозы. Должен вам сказать, что сначала при колхозах работалось неплохо. Помню, когда заканчивался сбор урожая, в деревне убивали быка, выкладывали на общий стол его мясо, наливали водки и давали выпивать и закусывать всей деревне. Наша деревня тогда была большая, там было 67-70 дворов. Уже потом деревня стала пустовать. Мой сын Миша, который сейчас вместе со мной в Нарве живет, как-то недавно ездил в родную деревню. Так говорит: осталось от Дубровки всего ничего. В деревне ни пройти ни проехать, все заросло. Правда, совсем недавно, лет так пять назад, сделали дорогу от Ржева до станции Медведево, где я когда-то в семилетке учился.

И.Вершинин. Василий Михайлович, а как начиналась ваша предвоенная служба в армии? Где именно? Вы ведь, если не ошибаюсь, в пограничных войсках служили.

В.Бурцев. Призвался я в армию добровольцем еще в октябре 1939 года. Хочу сказать: это сейчас в армию люди не идут служить, а тогда не служить в армии считалось самым позорным делом. К тому времени я продолжал работать на строительстве 2-й Свирской ГЭС, в 1938 году получил водительские права, хорошо знал машины, я уже был подготовленный воин. Меня сразу направили в пограничные войска. Правда, когда я пришел в военкомат, то попросил: "Пошлите меня в танковые войска!" Но военный комиссар Шоломенцев мне на это так ответил: "Там на границе вы встретите и танки, и все другие механизмы". Все уже тогда чувствовали, что будет война. Так же точно думал и Шоломенцев. Кто знает, может быть, если бы я пошел в танковые войска, то, может быть, сгорел бы в танке в первые дни войны. Танкисты же воевали по принципу: "или пан - или пропал". Ведь сколько танков погибло в Курском сражении? Не счесть.

Сначала свою службу я проходил в Подпорожье. Однако через какое-то время нас прямо с границы сняли и повезли в Ленинград, а уже оттуда - через Дон на Украину, в город Славута. Там располагался 20-й пограничный отряд имени Ежова, куда нас зачислили и где мы проходили так называемый курс молодого бойца. У нас все было: и ночные вылазки, и даже диверсантов приходилось ловить. Потом, когда мы прошли подготовку, к нашему Советскому Союзу как раз перешли Западная Украина и Западная Белоруссия. И нас с границы сняли и повели на новую границу через Львов в Западную Украину. Там, в районе городов Стрый и Ковель, располагался 94-й пограничный отряд. Это было у самого подножья Закарпатских гор. Там я и продолжил cвою пограничную службу. А поскольку еще в 1938 году я сдал шоферские права и получил в ПТУ специальность слесаря по авто ремонту, меня назначили шофером. Дороги в глуби Закарпатья были плохие, ездить на заставы было опасно, в особенности зимой, но мы всегда, чтобы не свалиться в обрыв, на грузовых машинах имели цепи. Так продолжалось до марта 1941 года, а потом по решению Киевского пограничного военного округа, так как было очень мало на западных границах шоферов, была создана школа шоферов. Располагаться она стала в городе Черновцы. И там я до самого начала войны я служил инструктором по вождению. Проводил занятия с курсантами, преподавал им теорию, вождение грузовых машин и многое другое. Я уже тогда приобрел какой-то опыт в подготовке курсантов. Школа тогда насчитывала 800 учащихся.

И.Вершинин. Скажите, Василий Михайлович, возвращаясь к вашему рассказу, когда вы служили на границе, приходилось ли сталкиваться с нарушителями?

В.Бурцев. Хочу вам сказать, что у нас действительно была самая настоящая служба на границе! Помню, когда я прибыл на заставу в 94-й пограничный отряд, которая находилась у подножья Карпат в Сколье, там стали появляться нарушители, перебежчики, которые переходили границу. Случались даже вооруженные нападения. Помню, как-то однажды нас заставили рыть в полный человеческий рост окопы для того, чтобы отражать возможное нападение. Потом там же мы находились там на боевом чеку с ручными пулеметами. Начальник пограничной заставы хотел сделать и меня пулеметчиком, сказал: "Бурцев, я вас сделаю пулеметчиком!" Но пулеметчиком он меня не сделал, потому что вскоре пришло распоряжение из пограничного отряда: как опытного шофера оставить Бурцева служить в по специальности. И я ездил на своей полуторке по всему отряду. Помню, 5-м отделом у нас командовал майор Кухленко. Так приходилось с ним ездить на самую дальнюю границу и обменивать диверсантов. Их тогда посадили в машину, накрыли брезентом, потом, когда привезли, куда-то их передали. Мы тогда граничили с Венгрией. Однажды нам передавали по обмену известного венгерского коммуниста Матиаса Ракоши. Я также в этом участвовал. Но получилось это сделать не сразу. Когда в первый раз мы с начальником 94-го отряда полковником Махонько прибыли на границу, тот сказал: "В этот раз что-то буржуазная Венгрия нам не передала Матиаса Ракоши. У них праздник какой-то! Сказали: на другой день". И мы на следующий день поехали на ту же самую границу. У нас 16-20 пограничников сидели в засаде, происходил обмен. Все прошло хорошо! Уже после войны, насколько я знаю, Ракоши вернулся в Венгрию, возглавил правительство, но повел какую-то не ту политику и в Венгрии в результате всего этого устроили переворот, его сняли. (В 20-е 30-е гг. Матиас Ракоши (1892-1971) вел нелегальную коммунистическую деятельность в Венгрии. В 1935 году его приговорили к пожизненному тюремному заключению. Однако в октябре 1940 года он был обменен правительством СССР на трофейные знамена, захваченные Россией при подавлении венгерской революции в 1848-49 гг. Вероятно, в этом событии и принимал участие В.М.Бурцев. После окончания Второй мировой войны М.Ракоши стал фактическим диктатором Венгрии. - Примечание И.Вершинина. )

И.Вершинин. Застава у вас была большая?

В.Бурцев. 50-60 человек. Не так уж и много солдат служило на границе.

И.Вершинин. Как шоферу, наверное, на далекие расстояния ездить приходилось?

В.Бурцев. Ездил на самые дальние расстояния. Со мной иногда садился и ездил проверять заставы сам начальник 94-го погранотряда полковник Махонько. Однажды поехали как-то зимой. Было ужасно холодно. А машины какие у нас были до войны? Не теплые. Поэтому надо было одевать шубу. Нам, шоферам, тогда давали черные шубы, а пограничникам - белые. Так и ехали. Часто военные грузы развозил по заставам.

И.Вершинин. Расскажите поподробнее о том, как для вас начиналась война.

В.Бурцев. 22 июня 1941 года меня застало в Черновцах. Как сейчас помню, это был выходной день и нас отпустили на целый день. Все было хорошо, нам было весело, все-таки молодые были. До 12 часов мы гуляли по одному хорошему парку. Но потом всех собрали и объявили о нападении. Так получилось, что из-за войны школу нам не пришлось выпустить. Командование нашего отряда и другое высокое начальство долго решалось: что же делать с нашими курсантами?

Весь батальон курсантов нам было приказано отвезти на подмогу сражающимся пограничникам, что мы и сделали. По пути нас обстреляли немецкие пикировщики "Ю-87" и "Ю-88", были раненые. Они тогда летели бомбить Киев и Львов. Мы в тот самый момент вместе с курсантами находились в укрытии. Рядом с нами находился аэродром. Так он загорелся, они тогда его разбомбили. А потом, когда мы этих курсантов доставили, они сражались вместе с пограничниками. Тогда на границе оказывали сопротивление только пограничники, а никакой регулярной армии еще не было даже на подходе. Тогда еще "Правда" писала о том, что пограничники в этих первых боях сражались как львы. А что у них было за оружие? Да никакого! Было легкое стрелковое оружие на заставах и в комендатурах, были пулеметы Дегтярева и "Максим", были винтовки и автоматы, вот и все.

И.Вершинин. Отступление шло организованно?

В.Бурцев. Да, организованно. Уже был получен приказ отходить. Но так как армии еще не было на подходе, много пограничников было убито. Вот если бы армия была бы на подходе, мы тогда бы могли избежать таких больших жертв. Может быть, и война тогда бы быстрее закончилась. Но потом мы получили приказ отойти с границы. От города Черновцы мы отступали на город Каменец-Подольск. Когда пересекали Днестр, то по громкоговорителю прослушали речь Сталина, где он говорил, что врагу не нужно оставлять ничего, всю технику уничтожать. Это было 5 августа. Кстати, основная переправа через реку была разбомблена и нам пришлось искать другую переправу для того, чтобы по ней перебраться через реку. В то время машин не хватало, а пешим, как говориться, далеко не уйдешь. Поэтому мы перевозили людей группами: отвезем и едем обратно за следующей партией. Потом через Нежин и Северную Буковину мы добрались до Киева. Там нас, бывших преподавателей школы шоферов, вызвали в управление Киевского пограничного округа, которое располагалось по адресу: Виноградная, 5. В управлении нам дали направление, куда двигаться дальше, выдали новые машины ЗИС-5. На некоторое время мы остановились в предместье Киева - город Бровари, потом прошли через города Лохвица и Елец, после чего оказались в городе Гадяч Сумской области. И вот оттуда нас уже направили прямо в Сталинград.

И.Вершинин. Скажите, Василий Михайлович, а какая обстановка тогда была в Сталинграде?

В.Бурцев. Там шли очень сильные бои, немецкая авиация нас постоянно бомбила. В то время в Сталинграде жило 400 тысяч человек населения. Город был большим, там были красивейший парк, металлургический завод "Красный Октябрь", тракторный завод "Баррикада". И все это было поставлено Гитлером на испепеление. Когда немец прорывал оборону, то на расстоянии между Волгой и Доном, а это составляло 45 километров, рассредоточил множество своих соединений: 14-й танковый корпус, шесть дивизий, 4-ю авиационную армию. 14-й танковый корпус так вообще приближался к Сталинграду: к поселку Рынок и тракторному заводу. Корпус был полностью укомплектованным и имел 300 танков. И вот такая лавина шла на Сталинград. Но потом в город стали пребывать и наши соединения: 64-я армия генерала Шумилова, 62-я армия генерала Чуйкова, дивизия генерала Родимцева, дивизия генерала Батюка. Все эти соединения вели тяжелые бои в центре Сталинграда.

Что мне запомнилось непосредственно в Сталинграде? Как сейчас помню, 23 августа 1942 года немец сделал самый сильный налет на город. Бомбардировщики на бомбежку города выходили с солнечный стороны. Они фактически подожгли весь Сталинград! Из самолетов немцы сбрасывали на парашютах зажигательные бомбы. Таких бомб, как впоследствии стало известно, было выброшено 10 тысяч! Город после этого был весь в руинах и в огне. Буквально все горело! Потом противник стал сбрасывать уже с бомбардировщиков осколочные бомбы. Много тогда погибло гражданского населения. Мне, в частности, как шоферу, приходилось участвовать в эвакуации мирных граждан. Отвозили как раненых, так и убитых. Спасали от больших налетов женщин, стариков, детей. Подвозили снаряды, боеприпасы. Помню, когда мы оказались в районе Даргары, немцы начали сбрасывать осколочные бомбы в траншеи, которые там находились. Эти траншеи нас и спасли. Нас буквально засыпало землей. Потом, когда все заканчивалось, отрывали машины от насыпей. То же самое, кстати, было и на наблюдательном пункте командующего 62-й армии Чуйкова. Нас послали его охранять. И вдруг прямо на наших глазах взорвало охрану у Чуйкова. Погибло там около 30 человек. Мы тогда спасали командующего. Его штаб и НП находились у самого подножия реки Волги. Было очень тяжело. Это только потом к Сталинграду стала подходить подмога. Из-за этой подмоги город, собственно говоря, и выстоял! А не было бы ее, еще неизвестно, чем бы это дело обернулось.

И.Вершинин. Около "Дома Паулюса" вам также приходилось бывать?

В. Бурцев. Тоже бывал. Насколько мне сейчас помнится, Паулюс сначала со своим штабом находился в бараке, а потом перебрался в районный магазин Сталинграда. Там его наши и взяли в плен вместе с начальником штаба Шмидтом, адъютантом Адамом и многими другими генералами и офицерами.

И.Вершинин. Подводя итоги боям за Сталинград, скажите, где проходили самые тяжелые бои?

В.Бурцев. Самые сильные бои были около поселка Рынок и тракторного завода. Мне самому приходилось в этих местах ездить.

И.Вершинин. Ездили под обстрелом противника?

В.Бурцев. Ездили в том числе и под обстрелом. Мы тогда с этим не считались, надо было спасать людей. А немцы, например, в отличие от нас, были более осторожными: когда ездили, то перед этим на расстоянии 100 километров вырубали все деревья, чтобы не наскочить на партизанские засады.

И.Вершинин. Где проходил ваш фронтовой путь после Сталинграда?

В.Бурцев. После того, как в начале 1943 года закончилась битва, нам подали эшелон, мы укрепили на платформы свои машины и отправились на Курскую дугу. Когда доехали до маленького городишки Елец, то выгрузились и отправились в сторону Курска. Курск немцы, как и Сталинград, также очень сильно бомбили. 5 августа на Курск был произведен сильнейший налет! Но и наши летчики бились отчаянно. Я своими глазами видел, как один наш летчик, который оказался в гуще немецких самолетов, сбил, наверное, четыре бомбардировщика. Под Курском разворачивалось величайшее танковое сражение. В нем с обеих сторон участвовало до 13 тысяч танков. Мы, шофера, там также находились и подвозили снаряды, мины. Эти мины укреплялись прямо на поле сражений и предназначались для борьбы с немецкими танками. Их было нами установлено до тысячи штук. В результате боев было уничтожено 1500 немецких танков. Впрочем, и наших танков было подбито немало.

Прямо после знаменитого танкового сражения мы своим ходом пошли через Украину и Белоруссию в сторону Польши. Помню, когда мы проходили через Сумскую область и уже взяли города Ахтырку и Богодухов, немцы высадили небольшой десант. Мы его разгромили, часть захватили в плен. Потом мы вошли в Польшу. Там тоже бои были кровопролитные. Тогда, если не ошибаюсь, глава польского правительства Николайчик сказал: "Мы без помощи Красной Армии сами отразим атаки гитлеровцев!" И что же в результате этого получилось? Вошли гитлеровские войска и залили Варшаву кровью. Тогда на подмогу полякам пришла Красная Армия и помогла освободить Варшаву. После Польши мы попали уже на Зееловские высоты, форсировали Одер. Помню, когда дошли до города Кюстрина, там оставались одни печные трубы. Бои там были настолько большими, что город буквально стерли в порошок. Потом мы подошли к Берлину, наши войска приблизились к городу и начали его окружение. Командовал тогда 1-м Белорусским фронтом, который был главным участником операции, Георгий Константинович Жуков. До этого фронтом командовал Рокоссовский, но Сталин назначил вместо него Жукова, исходя из соображений, что Жуков - опытнейший генерал и т.д. и т.п. Жуков потом вспоминал: "Обижался на меня Рокоссовский!" Потом подошли к Берлину войска Маршала Конева и других наших генералов. А вслед за тем началось сражение за Берлин. Мы в этот момент подвозили снаряды, гранаты, боеприпасы, в общем, все, что нужно для того, чтобы вести бои. Кстати, там же, в Германии, я впервые встретил случай применения немцами фаустпатронов. Они многие наши машины подбивали. Когда мы вошли в город, нам на "Виллисах" не проехать было: все было разбито и разрушено, кругом валялись огромные кирпичные глыбы. Введено было особое положение, везде были расставлены часовые. Помню, нам, шоферам, категорически запрещалось зажигать огни. Поэтому нам, когда мы брали к себе на кузов солдат, как-то приходилось выкручиваться.

Когда в апреле 1945 года бои закончились, Жуков заключил с немцами в Карлхорсте акт о безоговорочной капитуляции Германии. Мы были отведены на берег реки Шпрее, в местечко Грюнау. После этого мы продолжали служить в Германии. Часто ездили по Берлину: по улице Ундердерлинд, на Александр пляц, да и у рейхстага бывали. Тогда, кстати, Берлин был разделен на несколько зон. Территория от рейхстага до Бранденбургских ворот была как раз зоной американцев. Но у нас были хорошие отношения с американцами: они свободно ездили в нашу зону, а мы - в ихнюю. Потом из Москвы приезжали какие-то большие генералы смотреть Берлин. Со всех зон были конфискованы открытые "Фиаты", на которых их мы шофера, и развозили. Мне также пришлось их возить. Кстати, потом проводилась Потсдамская мирная конференция, и нас, пограничников, направляли на ее охрану. Помню, когда вез на "Фиате" на конференцию одного из генералов, то заблудился и вместо поворота в правую сторону сделал поворот в левую, то есть, в сторону американской зоны. Рядом со мной сидел генерал и сзади сидело несколько человек. Смотрю, американский солдат улыбается и показывает: "Давай, мол, сюда". Я тогда сказал своему генералу: "Товарищ генерал, извините, я повернул налево, а надо направо". Тот только сказал: "Ничего, ничего". Когда мы прибыли на конференцию, там был и Сталин, и президент Америки Рузвельт, и премьер-министр Англии Черчилль. Так что это было большое историческое событие! (Потсдамская мирная конференция проходила во дворце Цецилиенхоф с 17 июля по 2 августа 1945 г. - Примечание И.Вершинина )

И.Вершинин. На рейхстаге расписывались?

В.Бурцев. Расписывался. Туда все солдаты, которые дошли до Берлина, приходили и расписывались: кто такой, откуда и т.д.

И.Вершинин. Мирное население в Германии как к вам относилось? В каком находилось оно положении?

В.Бурцев. Первое время мирное население в Берлине очень сильно голодало, но потом, когда город поделили на зоны, его стали снабжать. Первым человеком, который начал этим заниматься, стал генерал Берзарин, которого назначили комендантом Берлина. Он занимался именно снабжением берлинцев. Потом он погиб по нелепому случаю. Они ехали на машине. Девушка-регулировщица уже дала направление потоку грузового транспорта. Но адъютант Берзарина решил: мы проскочим. И не проскочили: попали под "Студабеккер". Берзарин погиб тогда.

И.Вершинин. Берлин был сильно разрушен?

В.Бурцев. Центральная часть Берлина, в том числе Александр пляц, была разрушена основательно. Но потом все это быстро восстановили.

И.Вершинин. С союзниками встречались?

В.Бурцев. У нас же шло братание с союзниками. Американцы запомнились мне очень приветливыми людьми. Потом Берлин был поделен на зоны, но мы продолжали с ними общаться: они приезжали в нашу зону, а мы, в свою очередь, к ним. Помню, вместе купались в реке Шпрее. Они приезжали тогда на хороших классных легковых машинах. У нас тогда такого легкового транспорта не хватало, машины в основном были грузовыми, а у них этого добра было навалом.

И.Вершинин. Помните, как саму Победу впервые отпраздновали?

В.Бурцев. 9 мая мы встретили с ликованием. Еще перед этим думали: что-то такое непонятное, неужели будет опять война? А когда узнали, что закончилась война, то восприняли эту новость с радостью. Расстреливали все снаряды, буквально до последнего. Стреляли из всех видов оружия: танкисты из танков, пулеметчики из пулеметов, артиллеристы - из артиллерии. Для нас, в первую очередь, это была вели-икая победа!Каждый солдат, который оставался в живых, сильно ликовал.

И.Вершинин. У вас - шесть боевых медалей. Среди них - медали "За отвагу" и "За боевые заслуги". Скажите, а за что вы конкретно их получили? И как вообще, часто или редко вас на фронте награждали?

В.Бурцев. Первую свою награду - медаль "За боевые заслуги" - я получил за бои под Сталинградом. Тогда наш пограничный отряд попал в засаду, было уничтожено очень много наших войск. И что мы сделали? Подвезли на машинах очень много ручных гранат и много другого оружия. Сделали подвоз, короче говоря, обеспечили солдат оружием. Но эту медаль, собственно говоря, дали и за многие другие дела. Мы, например, когда горел Сталинград, активно спасали людей. Но все сделать не смогли! Много погибло стариков, детей и женщин. А медаль "За отвагу" получил уже за бои в Берлине. Тогда мы не только подвезли технику, но и в критической ситуации спасли свои машины. Дело в том, что когда мы ехали, немец с шестого этажа дома пустил в нашу сторону фаустпатрон. Но мы проскочили и опасность нас миновала.

И.Вершинин. Что вы, кстати, можете сказать о немецких фаустпатронах?

В.Бурцев. Их запускали не на слишком далекие расстояния - где-то не более чем на 70 метров. Делалось это так. Немец брал трубу с зарядом, ставил под мышку, нажимал крючок и тяжеловатый фаустпатрон летел, куда нужно. Но он, по правде говоря, был опасен, когда только взрывался. Тогда у немцев эти фаустпатроны были очень широко распространены.

И.Вершинин. А награждали часто?

В.Бурцев. Не часто. Сейчас некоторые говорят: "Часто награждали!" Не особо награждали. Активно награждали, может быть, тех, кто постоянно участвовал в атаках. А шофер не пойдет с машиной в атаку, ему надо только боеприпасы да людей подвозить. Вместо оружия у нас только руль был! Правда, в кабине у шофера всегда лежал на всякий случай карабин. Кроме того, нам выдавался семизарядный наган. Не пистолет ТТ, а именно наган.

И.Вершинин. Высоких начальников тоже приходилось возить?

В.Бурцев. А как же? Приходилось. Возил, помню, генерал-майора, одного генерал-лейтенанта. А однажды пришлось даже встречаться с командующим 1-м Белорусским фронтом Маршалом Рокоссовским.

И.Вершинин. Расскажите поподробнее, как это происходило.

В.Бурцев. Дело было в 1944 году, когда шли бои по освобождению Белоруссии. Тогда начальника разведывательного отдела штаба 1-го Белорусского фронта генерал-майора Чекмазова (Петр Никифорович Чекмазов (1901-1983) - один из ярчайших представителей высших эшелонов советской разведки. В РККА с 1920 г. В годы Великой Отечественной фойны возглавлял разведотделы ряда фронтов. С февраля 1944 г. - начальник разведотдела 1-го Белорусского фронта. В октябре 1943 г. ему было присвоено звание генерал-майора. - Примечание И.Вершинина ), начальника следственной части фронта, фамилию которого позабыл, полковника, и начальника отдела боевой подготовки фронта, тоже полковника, взяли в одну из действующих армий, где допрашивали одного немецкого "языка". Нас, полное отделение пограничников в количестве двенадцати человек и под руководством капитана Найденова, взяли как охрану и включили в состав разведывательного отдела штаба фронта. Я, как шофер, ездил за немцами, которые были захвачены в плен, и отвозил на допрос в город Гомель. Когда я выгрузил этих шестнадцать "языков", они спросили по-немецки: "Камрад, нас расстреляют?" Я им ответил: "Кто честно и добровольно сдался в плен, того российское руководство не расстреливает". Командующий фронтом Рокоссовский всегда любил разведчиков и в этот самый момент приехал туда. Когда закончился допрос, стал намечаться вечерок Рокоссовского с офицерами разведотдела. Нам же, пограничникам, поручили поддерживать порядок, а меня, как члена партии, поставили дежурить в совещательную комнату, где находился телефон высшей частотности - ВЧ. Перед этим меня еще проинструктировали: "Не исключена возможность, что будет звонить сам Иосиф Виссарионович Сталин". Я думаю: ой, Господи! Среди приглашенных было много полковников и подполковников с орденами. Все они расположились в соседнем помещении по крыльям, а в центре за столом сидел Военный Совет фронта: командующий тогда еще генерал армии Рокоссовский, начальник штаба фронта генерал-полковник Малинин и некоторые другие.

И вдруг зазвонил телефон. Вызывали начальника штаба фронта генерал-полковника Малинина (Малинин Михаил Сергеевич (1899-1960), советский военачальник, впоследствии генерал армии. С октября 1943 г. - начальник штаба 1-го Белорусского фронта. Впоследствии, осенью 1944 г., стал командующим фронта. - Примечание И.Вершинина ). По инструкции, если зазвонит телефон, мне было положено обращаться к руководителю вечера полковнику Савицкому. Савицкий мне тогда еще сказал: "Вы только, если зазвонит телефон, честно и сразу сообщите, когда мы будем проводить вечер! А я вам и выпить разрешу, и накормлю как следует". Я начал разыскивать Савицкого. А они тогда уже "заложили", пили и закусывали, стали пускать шары в воздух и стрелять из винтовок. В общем, вышло так, что я Савицкого не нашел и сам отважился идти в помещение, где сидел Рокоссовский. По инстанции прошелся навытяжку и доложил, как положено: "Товарищ генерал армии, разрешите обратиться к генерал-полковнику Малинину". Рокоссовский посмотрел на меня и кивком головы показал: обращайтесь. Тогда я обратился к Малинину: "Товарищ генерал-полковник! Вас вызывают к телефону".

Затем все члены Военного Совета встали из-за стола и направились в мою совещательную комнату. Я воочию наблюдал за тем, что происходило. Там они выпили. Рокоссовский стоял прямо напротив меня у двери. Он достал пачку папирос "Казбек". Тогда все высшее начальство в армии курило "Казбек". Он постукал по пачке, достал папиросу и закурил. Я успел разглядеть, во что он был одет. Он был в бриджах, в военном кителе и с нашивками за два ранения: одно было тяжелое, другое - легкое. Малинин взял трубку. С ним по телефону разговаривал командир какой-то дивизии. Потом все о чем-то переговорили. Малинин снова взял трубку и сказал: "Здесь сам командующий!" Рокоссовскйи не беря трубки сказал: "Пошлите на северо-западный фланг больше мотопехоты". Потом они поговорили, вкурили и снова сели за стол, а после выпили красного и быстро разъехались. Остальные остались "гудеть", наверное, до утра. Вот такой был случай. А где бы мне пришлось еще бы Рокоссовского увидеть? Да нигде.

И.Вершинин. Задам вам десяток вопросов по периоду войны. Скажите, была ли паника, когда в 1941 году отступали наши войска?

В.Бурцев. У нас не было никакой паники. У нас были свои командиры, которых мы слушались, что они нам приказывали, то мы и выполняли. А паники никакой не было! Стойко держались под Сталинградом. Жуков говорил: "Сталинград - это закат немецкой армии, это боевой клин сражений". И признак этому - Курская дуга, после которой немец уже не смог оправиться.

И.Вершинин. Потери часто вы несли в первые дни войны?

В.Бурцев. Потери были жуткими. В первые дни войны мы потеряли очень много людей! Мне сохранило жизнь, наверное, то, что я был шофером. А ведь были солдаты, которые шли непосредственно в бой. Что им приказывали, то они и выполняли. Вот дали им, допустим, приказ взять высотку или освободить деревню. И они шли навстречу смертоносному огню. Я как-то читал такое у Жукова: "Как ни прискорбно было смотреть, а бывало, с наблюдательного пункта сам видел, как совсем молодые ребята шли в атаку. Им всего было по 20-26 лет. И они шли и погибали".

И.Вершинин. У вас во время войны были ранения и контузии?

В.Бурцев. Как-то все сохранялся! Но бывало такое, что землей засыпало или оглушало. Ведь когда сыпались бомбы, нас засыпало землей в блиндажах, и приходилось, конечно, откапываться. И такое встречалось не раз. Уже потом, чтобы осколком не продырявило машину, мы, когда останавливались, закапывали моторную часть в землю, а кузов оставляли: ладно, Бог с ним, разобьет - так ничего страшного. А мотор - это штука была куда посерьезнее. Ведь если осколком пробьет мотор, где взять машину? Надо ехать на переоформление. А куда там поедешь, если идет война? Вот и заранее заботились о машинах, спасали их как могли.

И.Вершинин. Как вас кормили на фронте?

В.Бурцев. В мирное время нас кормили очень хорошо. В военное же время кормежка неважной была: очень часто бывало такое, что не было подвоза. Нам приносили, если такая возможность была, суп или кашу, в большинстве случаев - гречневую. В сильные морозы немного водочки давали. Но мы питались еще ничего по сравнению с немцами. Ведь когда шли бои под Сталинградом, у нас стояли сильные морозы, доходило даже до минус сорока градусов. Вот этот генерал-мороз нам и помог тогда! Я сам в этом убедился, когда воочию наблюдал за тем, как от местечка Гумрака до станции Паньшино, а это 40 километров, шли по четверо большой колонной военнопленные немцы. Они были одеты в легкие шинельки, поэтому замерзали, некоторые из них падали. На станции им давали хлеб на отделение. Так они мерзлыми губами его ели. Как говорят, голод - не тетка!

И.Вершинин. А сколько типов машин вы за время войны сменили?

В.Бурцев. В первые годы войны мы ездили на машинах-полуторках - ЗИС-5. Но потом, когда стала приходить помощь из Англии и Америки, мы стали получать наряду с продовольствием паровозы, высокооктановый бензин и грузовые автомобили. Из продовольствия, помню, приходило к нам на отделение в консервах что-то очень вкусное: какой-то студень с колбасой. Он был таким вкусным, что его можно было и без хлеба есть. Не знаю, почему им сейчас не торгуют? Но помощь была все же мизерной, война требовала больших затрат. Грузовые же машины приходили к нам в разобранном виде через Иран. В Иране уже находились шофера, которые собирали эти машины и перегоняли в Советский Союз. К нам приходили "Студабеккеры", "Шевроле" и другие машины. Это была хорошая техника!

И.Вершинин. Некоторые ветераны, которые во время войны водили полуторки, рассказывали мне, что на кузовах машин всегда была бочка с горючим и ящик со снарядами. А как с этим было у вас?

В.Бурцев. Боеприпасы мы просто часто перевозили. Ведь это была наша основная обязанность: доставлять вооружение и живую силу. Но бочек мы не держали. Баки с бензином у нас заправлялись, как правило, полностью, а если у кого-то горючее кончалось, то его бак заправляли бензином из цистерн, которые все время тогда по фронту ходили.

И.Вершинин. А раненых часто подвозили?

В.Бурцев. Да почти все время. Ведь под Сталинградом катастрофически не хватало специальных санитарных машин. Поэтому стелил на кузов машины солому, брал раненых и отвозил либо в армейский госпиталь, либо во фронтовой госпиталь, который находился, правда, уже за Волгой.

И.Вершинин. Спали, как правило, в машинах?

В.Бурцев. В большинстве случаев спали именно так: не глушили моторов и прямо в машине засыпали. Так что моторы работали круглосуточно! Но иногда заместитель командира части по транспорту майор Канаграй нам говорил: "Можете отдохнуть в избах!" И мы заходили в дома, где жили мирные жители, и там они уже сами нам готовили еду. В этих домах мы очень хорошо отдыхали.

И.Вершинин. Как на вас, воинов, смотрело гражданское население?

В.Бурцев. Смотрело как на своих освободителей, на нас оно возлагало большие надежды.

И.Вершинин. Страх испытывали на фронте?

В.Бурцев. Страшно было. Вот сейчас некоторые ветераны иногда говорят: "Не было страшно!" Не могу поверить. Мне, например, было всегда очень страшно. Знаете, мне было очень жутко видеть убитых и искалеченных. Страшно было людей даже подвозить. Некоторые даже говорили: лучше я буду есть один только черный хлеб, лишь бы только не было бы войны.

И.Вершини. Вы в конце 1943 года уже были членом партии. Как вы в нее вступили?

В.Бурцев. Ну что сказать? Тогда всех нас на фронте агитировали: давайте вступайте в партию. Мне пришлось подать заявление, которое потом разбирали на какой-то коллегии. Решение принимали уже старшие офицеры-пограничники.

И.Вершинин. Как вы в годы войны относились к Сталину?

В.Бурцев. Как мы относились? Да мы чтили его как самого настоящего вождя всех времен и народов. Он был строгим, но справедливым. Знаете, при Сталине не было того ужаса, который сейчас с Россией творится. Не было воровства, коррупции, не было так много убийств и бандитских нападений. Но главная вина Сталина, я считаю, состояла в том, что он старался оттянуть войну. Это была большая ошибка его и Жукова. Ведь к нам в пограничные округа приходили немецкие фельдфебели, уже было известно не только число, но и точный час нападения, а Сталин говорил: "Это, наверное, обман!" И все оттягивал. Нужно было, наоборот, подтягивать войска к границе. А так получалось, что только пограничники сдерживали натиск гитлеровцев. Если бы вооруженная кадровая армия была подтянута к границе, мы бы не имели те большие жертвые, которые были в 1941 году. Сколько из-за этого попало наших солдат в плен? Ужас один. Да и аэродромы были в первые дни почти все сожжены. Страшный это был год - 1941-й.

И.Вершинин. Такой вопрос: была ли у вас в годы войны уверенность, что непременно победим врага?

В.Бурцев. Если говорить о начальном периоде войны, то я даже и не знаю, что вам на это сказать. Мы столкнулись с таким опытным врагом, что у него было все подготовлено для того, чтобы вести войну. Ведь у нас еще со времени гражданской войны не было никаких военных заводов: ни танковых, ни авиационных. За некоторыми разве что исключениями. А у немцев все было налажено, они без страха хотели выиграть победу с малыми силами. Мы несли большие потери, а они погибали, как говорят, один к трем: если у них погибал один солдат, то у нас сразу три. Они же сами говорили, что русские не научились воевать. Нас гнали как скот на бойню. А уже потом, когда американцы и англичане встали на нашу сторону, уверенность уже появилась.

И.Вершинин. Расскажите о роли политработников на фронте.

В.Бурцев. Политруки у нас были с самого начала войны. Но потом, когда уже в 1943году были введены погоны, их понизили в должности: если раньше они уравнивались с командирами, то теперь становились их заместителями по политической части. Если раньше у политработника было звание бригадный комиссар, то теперь он становился просто полковником. Но это было сделано, наверное, правильно! Раньше, например, если немцы захватывали наших в плен, то определяли политруков по знакам на рукаве. Они знали уже, что это агитатор-пропагандист, и его в первую очередь расстреливали. А обычного строевого командира не трогали, считали: идет война, пленение командиров - это в порядке вещей. У нас политическую работу проводил дивизионный комиссар Тельман. Помню, когда мы находились рядом с Украиной в Белгородской области, там проходило заседание Военного Совета фронта. Там присутствовал командующий фронтом Маршал Тимошенко, генералы Рогаткин, Тельман, даже Хрущев там был. Было приглашено на заседание и наше пограничное командование, в том числе и Тельман. И вот так я их туда отвозил на своей машине.

И.Вершинин. Как складывались отношения у вас в отряде?

В.Бурцев. У нас все очень дружелюбно друг к другу относились. Война как-то всех сплачивала. Старались друг другу помогать, если у кого-то что-нибудь случалось с машиной, - мы уже сообща шли ему на помощь. Помню, мы, шофера, обратились с просьбой о помощи к заместителю части по траспорту майору Канаграю: "Мы увязнем или же попадем в плен. Надо заказать цепи". И он на специальном заводе в Насве заказал три комплекта цепей для наших машин ЗИС-5. И это было правильно! Ведь к тому времени мы ездили по украинскому чернозему. Хороших дорог там в то время не было, только проселочные.

И.Вершинин. С особистами приходилось ли сталкиваться на фронте?

В.Бурцев. Сейчас говорят, что во время войны были особисты, которые гнали наших солдат в бой, а если кто-то отступал и отказывался идти в бой, того расстреливали. Честно вам скажу: мы этого не наблюдали.

И.Вершинин. До какого времени и где вы служили до демобилизации?

В.Бурцев. В Германии. Потом, в 1947 году я получил двухмесячный отпуск, а по возвращении демобилизовался. Как опытному шоферу генерал Кузнецов предлагал мне остаться на сверхсрочную службу, но я отказался и стал мирным человеком. Кстати, вместе со мной демобилизовался мой друг Владимир Михайлович Васильев. Он был родом с Ленинграда. Провоевал всю войну шофером. Интересно, что он находился в 64-й армии генерала Шумилова. Когда в плен был захвачен Паулюс, тот его вез на машине. Так Владимир Михайлович рассказывал: там, где была станица Ивовлинская, подогнали эшелон и Пауюлса посадили в специальный легкий вагон, где ему были созданы все условия. А вот другим 33-м генералам, которые были захвачены с Паулюсом вместе, уже не создавались такие привилегии. Паулюса, кстати говоря, долго держали в России, использовали как опытного военного.

И.Вершинин. Как сложилась ваша судьба после демобилизации на гражданке?

В.Бурцев. Сразу после демобилизации я вернулся в родную деревню Дубровку в Калининской области. Там мы вместе со своим другом Алексеем Югановым, который жил в километре от меня, как следует отдохнули, а потом я начал срочно искать работу. Я написал письмо Константину Густавовичу Тресса, который до войны работал начальником на строительстве Верхне-Свирской ГЭС. После войны строительство станции продолжалось, так как в войну она была затоплена. Я его спросил: "Нужны ли вам шоферы?" Он мне ответил: "Приезжайте, у нас как раз шоферов не хватает". И я через Ленинград поехал устраиваться на работу. Меня приняли с распростертыми объятиями. Я написал заявление и стал работать. Главным инженером у нас работал знаменитый энергетик Петр Степанович Непорожний. Тогда, помню, каждый блок старались пустить к какому-нибудь празднику: годовщине Октябрьской Революции, дню рождения Иосифа Виссарионовича Сталина и так далее. Я был тогда, можно сказать, стахановцем. Меня фотографировали и печатали обо мне в газетах, они у меня и сейчас сохранились. Тогда же я женился на Марии Григорьевне Рассказовой, появилась своя семья.

Потом, когда я оказался в Нарве, начал работать в гараже - в отделении всесоюзной организации "Севэнергомехтранс". Был старшим инженером-механиком, начальником автоколонны, главным механиком. Руководитель Иван Макарович Ткаченко предлагал мне должность главного инженера, но я так и не стал им, так как его вскоре от должности освободили. Правда, новый руководитель, которого прислали из Архангельска, тоже был неплохим работником.

И.Вершинин. А какую работу вы проводили?

В.Бурцев. А под моим ведомством находилась большая мастерская. Я руководил ремонтом, заменял двигатели, в моем подчинении находились токаря, слесаря и фрезеровщики, которые также проводили работы в мастерской. Там и закончилась моя трудовая деятельность. За все время работы в Нарве и в Ленинградской области я участвовал в строительстве трех водяных (двух свирских и одной нарвской) и двух тепловых (в Нарве) станций. Сейчас многие люди, с кем мне когда-то приходилось работать, скончались. А ведь они были намного моложе меня!

Что вам еще сказать? Мне недавно пошел уже 92-й год. Уже 11 летя живу без жены. Здоровье шаткое: я глухой и слепой, к тому же, дает знать о себе война. Хорошо, что сын постоянно поддерживает. Недавно он вернулся из-за границы. Он побывал в Италии, Франции, Португалии, поработал там неплохо. Рассказывает, что платили там ему очень хорошие деньги.

Наградные листы