«Учение в увлечением» сочинение и изложение. «Учение с увлечением», Симон Соловейчик

На свете есть два вида занятий: учение с мучением и учение с увлечением.

Учение с мучением – дело известное. Бродишь, бродишь по комнате и никак не заставишь себя сесть за стол и открыть книгу. Наконец откроешь, а в ней все непонятно, все скучно, все ненавистно. Ну ладно, сегодня кое-как выучишь урок. А завтра ведь опять садиться за учебники. Опять это мучение?

Но знаете ли вы, что такое учение с увлечением? Какое это счастье – торопиться домой, чтобы скорее сесть за книгу? Какая радость браться за трудную задачу по физике, вертеть ее так и этак, прикидывать – может и получится? Не-ет, не выходит. А если попробовать по-другому? Ура, просвет! Неужели просвет?

В душе что-то зажигается, предчувствие решения волнует, вы в нетерпении пригибаетесь к столу, и, если кто-нибудь окликнет вас в эту минуту, вы вздрогнете, оглянетесь в недоумении: «Что случилось? Разве есть в мире еще что-нибудь, кроме этой задачи?» Просвет, просвет, предчувствие успеха, – а вот и сам успех, вот решение... Да такое неожиданное, такое простое и ловкое...

И на следующий день вы никак не дождетесь того часа, когда можно будет взяться за учебник или задачник. Жизнь получается хорошая, совсем счастливая. Учение с увлечением – счастливая жизнь. Таков закон. (С. Соловейчик.)

Изложение сопровождалось заданием: по возможности конкретизировать рассуждение о том, что значит учиться с мучением, и развернуть доказательство того, что учиться с увлечением – большое счастье. Для расширения возможностей дифференцированного подхода к учащимся, писавшим изложение, в примечании был оговорен факультативный характер задания («Для тех, кто затруднится выполнить творческое задание, можно ограничиться изложением содержания данного текста»).

Тема сочинения по данному началу для учащихся IX класса была такой же. В качестве предлагавшегося школьникам начала была использована первая часть приведенного текста изложения «Учение с увлечением» до слов «Но знаете ли вы, что такое учение с увлечением?..».

Анализ оценки работ по содержанию проводился на основе следующих характеристик: 1) раскрытие темы высказывания; 2) количество фактических ошибок; 3) количество логических недочетов, нарушающих последовательность изложения; 4) ошибки на выделение абзаца. Оценка уровня речевого оформления высказывания анализировалась по количеству выделенных в сочинениях речевых недочетов и характеру их квалификации.

При этом учитывались следующие наиболее распространенные виды речевых недочетов: 1) непонимание (искажение) значения слов; 2) повторение одного и того же слова; 3) употребление однокоренных слов в узком контексте (тавтология); 4) нарушение лексической сочетаемости; 5) нарушение стилистического единства отбираемых языковых средств.

В соответствии с поставленными задачами в каждом случае уделялось внимание двум вопросам: как выявляются учителем погрешности изложений и сочинений (какие ошибки и недочеты выявляются в недостаточной мере); какие недостатки обнаружены в квалификации выявленных недочетов.

Обратимся к количественным и качественным результатам проведенного анализа. По степени использования учителем предлагаемой «Нормами...» системы проверки и оценки письменных высказываний все анализируемые работы можно разделить на три группы: 1) работы, проверенные и оцененные в полном соответствии с требованиями действующих «Норм...»; 2) работы, в которых применен смешанный способ проверки – новая система с элементами старой (при неполном учете требований и правил проверки и оценки, предписанных действующими «Нормами...»); 3) работы, проверенные и оцененные по-старому, с фиксацией и учетом только орфографических и пунктуационных ошибок и порой даже с выставлением одной оценки – за грамотность. К сожалению, количество таких работ довольно значительно.

Результаты анализа свидетельствуют о том, что в наибольшей мере разноречивый характер оценок (из-за нечёткого следования критериям и неполного учета имеющихся в сочинениях недостатков) наблюдается, как это и следовало ожидать, при работе учителя с показателями, наименее «расшифрованными» в «Нормах...» и не подлежащими точному (количественному) учету. Так, оценка содержания работ с точки зрения соответствия высказывания теме дала наибольшее число «свободных толкований» уровня работ (36,4% сочинений с неучтенными недостатками содержания). Однако и работа с «точными» содержательными и речевыми критериями имеет свои пробелы и трудности (более 20% работ с пропуском речевых недочетов и 13% сочинений с неучтенными недостатками фактического и логического плана).

В процессе изучения особенностей проверки содержания сочинений работы рассматривались прежде всего в аспекте соответствия высказывания теме. При этом учитывались как общие требования по указанному критерию, так и специфические, связанные с условиями проведения данного сочинения. Так, при написании сочинения по данному началу существенными показателями раскрытия темы и творческой силы ученика являются характер использования отрывка в сочинениях (дословное изложение, пересказ с подключением к жизненному материалу, игнорирование данного начала из-за неумения соединить его со «своими» фактами и др.), мера понимания и органичности включения данного начала в текст работы, свободная его трансформация применительно к собственному замыслу. Таким образом, при оценке раскрытия темы необходимо было в качестве основных моментов учесть следующее: как соотносятся тезис и выделенные подтемы с темой (входят ли в логический объем высказывания)? Насколько полно раскрыты, развернуты подтемы (или они только обозначены)? Как учтено и реализовано данное начало? При оценке качества раскрытия темы учитывается и наличие характерных для рассуждения структурно-содержательных элементов (тезиса, аргументов, вывода).

Покажем разный уровень оценки сочинений по раскрытию темы на примере отдельных высказываний. Из приведенных ниже ученических работ первая была оценена баллом «5», вторая – баллом «4».

1 . Мне кажется, что учение с увлечением присуще не каждому ученику. Я, например, очень люблю урок литературы. Этот предмет у нас ведет Косачева Анна Антоновна. Я всегда с увлечением слушаю ее рассказы о жизни великих писателей и поэтов. Особенно мне нравятся произведения М.Ю. Лермонтова и А.С. Пушкина. Я просто увлечена их произведениями. Кроме тех произведений, которые мы изучаем на уроках, я и дома очень много читаю. Я уже познакомилась с такими художественными произведениями А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова, как «Барышня-крестьянка», «Арап Петра Великого», «Выстрел», «Гробовщик», «Станционный смотритель», «Пиковая дама», «Мцыри», «Демон».

Кроме тех уроков, на которых мы изучаем программные произведения, у нас бывают открытые уроки. На этих уроках мы знакомимся с писателями и поэтами нашего времени. (118 слов.)

2 . На свете существует два вида занятий: учение с мучением и учение с увлечением.

Учение с мучением – это когда (?) ходишь по комнате или делаешь что-либо другое, знаешь, что надо делать уроки, и не можешь заставить себя сесть за них. Наконец, сядешь, откроешь книгу и ничего не можешь запомнить из прочитанного.

У меня самого не раз такое бывало. Например: на улице хорошая погода, все друзья ушли в поход, и я с трудом подавил в себе желание идти с ними. Сел за урок, открыл учебник физики, читаю. Все, что учу, через полчаса забывается. Мне не интересен этот материал в учебнике.

А что такое учение с увлечением? Это когда (?) мне хочется знать не только то, что в учебнике есть, но и то, что можно узнать дополнительно. Мои мысли настраиваются на уроки, и выученное я запоминаю надолго.

Как-то в начале учебного года мне дали задание на дом: приготовить сообщение о неэвклидовой геометрии и ее создателях Лобачевском и Гауссе, а также об одном талантливом молодом венгерском офицере, высказавшем, наряду с Лобачевским, идею о доказательстве так называемого пятого постулата в неэвклидовой геометрии. Так как материала об этом у меня было мало, то я пошел в библиотеку. Там я нашел не только рассказ о неэвклидовой геометрии и ее создателях, но и интересные теоретические данные о ней. В результате я до сих пор помню эти данные.

Для того чтобы учиться с увлечением, нужны две простые вещи: понимание пользы такого учения для себя и для окружающих людей, это во-первых; во-вторых, чтоб предмет или предметы нравились тебе и ты хотел бы узнать о них побольше. (259 слов.)

Анализируя сочинения по критерию раскрытия темы (и не касаясь сейчас речевых недочетов данных работ), отметим различную (неоднозначную) интерпретацию этого критерия и вытекающих из него требований при оценке приведенных высказываний. Высший балл за первую работу говорит о том, что в процессе ее проверки и оценки были учтены положительные качества ученицы, увлекающейся чтением классиков, и совсем не были приняты во внимание существенные моменты в освещении темы сочинения: уход от рассуждения о том, что же такое учение с увлечением, к повествованию о любимом предмете (подмена основного вопроса в рамках близкой тематики с одновременной подменой «жанра»), игнорирование в содержании работы данного начала, противоречие между исходным положением (тезисом) и последующим развертыванием содержания, повествовательно-перечислительный характер и неполнота раскрытия подтем, отсутствие завершающей части работы, вывода... Моменты эти исключают возможность выставления не только высокого, но и просто положительного балла.

Особенности второго сочинения по всем указанным «пунктам» (четкое понимание и освещение темы, органическое слияние «зачина» с отобранным жизненным материалом и построенная на антитезе композиция, ясная соподчиненность и полнота раскрытия подтем, выдержанность работы в «жанре» рассуждения, удачное включение элементов повествования в аргументацию главной мысли и др.) позволяют считать выставленную за содержание и речь оценку вполне обоснованной (принимая во внимание имеющиеся в работе недостатки речевого оформления).

Анализ по выделенным выше позициям всех сочинений, оцененных учителем с «отступлениями» от требований «Норм...», показал, что к числу типичных пробелов проверки относятся следующие не выявленные учителем недочеты содержания:

1. Непонимание учащимся темы, что выражается в неверном, ограниченном или нечетком изложении исходного тезиса, например: «Учение с увлечением – это когда ты готов учить не только по одному и тому же предмету...» Или другой, не менее неопределенный тезис: «Учение с увлечением – это такое учение, в которое ученик вкладывает все свои знания...»

2. Подмена темы рассуждением по смежным и близким, но не идентичным вопросам (в чем польза успешной учебы, почему каждый должен хорошо учиться, каково значение любимого предмета и т. д.).

3. Отсутствие взаимосвязи отдельных частей работы и их смысловой соподчиненности теме (например, несогласованность данного начала и самостоятельной части сочинения, противоречие между тезисом и иллюстрирующим его положением и др. См., например, начало приведенного выше сочинения: «Мне кажется, что учение с увлечением присуще не каждому ученику. Я, например, очень люблю урок литературы...»).

4. Неполнота, неразвернутость основных подтем, пунктирная, перечислительная их подача, ведущая к бедности содержания. Например, в следующем коротком сочинении избранные подтемы только обозначены в самом общем виде.

Учиться с увлечением – это значит знать на отлично любимый предмет. Мне нравится урок физики и химии. Эти два предмета я люблю, потому что на них (?) мы познаем много нового, нам неизвестного. В наш век, век энергетики и атома, нужно знать много, а иначе получится, как у Митрофанушки.

«Ученье – свет, а неученье – тьма». Слова поэта (?) выражают правильную мысль. (57 слов.)

5. Стихийное чередование отдельных положений (мыслей, подтем), свидетельствующее об отсутствии тематического стержня и определенного замысла – о слабой ориентировке в теме. Например, такой ход рассуждения:

Учение с увлечением – это такое учение, в которое ученик вкладывает все свои ученические знания. Он должен заставить себя работать... При письме или решении примера ты должен не отвлекаться и не заниматься посторонними делами... Тебе никто не должен мешать писать и думать. При выполнении задания в комнате, в которой ты делаешь уроки, должен быть свежий воздух, а не духота...

Не подчинив изложение определенной мысли, ученик стихийно уходит от темы в сторону общих рассуждений о гигиене домашних занятий.

6. Неоправданное сужение или расширение темы с помощью принятого тезиса.

7. Сообщение лишних сведений, ослабляющее целенаправленность высказывания.

8. Обеднение ответа на вопрос темы путем подмены рассуждения повествованием или простым перечнем фактов, без их осмысления и выводов.

Анализ пробелов в проверке ученических текстов с точки зрения соблюдения в них требований достоверности и последовательности изложения показал, что количественный учет погрешностей содержательного плана (фактических ошибок и логических недочетов) пока еще для некоторых учителей не стал стабильным приемом проверки. За пометой «С», обозначающей недочет содержания, в опыте проверки чаще всего стоит фактическая погрешность. Недостатки, связанные с особенностями систематизации материала, не всегда отмечаются. О слабом внимании к вопросам логико-композиционного построения и оформления ученических работ свидетельствует и тот факт, что в процессе проверки иногда не исправляются и не учитываются ошибки, связанные со смысловым членением текста на абзацы и выделением красной строки.

С затруднениями в квалификации отдельных смысловых погрешностей, возникающих из-за неточного или неправильного употребления в речи учащихся языковых средств, связано встречающееся в результатах проверки отнесение некоторых речевых недочетов и грамматических ошибок к недостаткам содержательного плана. Квалификационное смещение здесь возникает на том объективном основании, что речевая деформация обычно ведет к искажению содержательной стороны высказывания (потому, собственно, и оценивается последняя в единстве содержания и его речевого оформления). Так, к ошибкам содержания в ученических работах были отнесены неясности выражения мысли, например, в следующих случаях: 1) «Когда сядешь и начнешь читать, то там (?) ничего непонятно, неясно». 2) «Учение с увлечением – это тот ученик каждый раз учит уроки с интересом. И этому ученику, конечно, учение с увлечением, а не учение с мучением». 3) «Один раз Пете не хотелось делать уроки, но когда он заставил себя сесть за стол и учить уроки. К нему пришли мальчишки и стали звать его на улицу». 4) «Вот в том и заключается учение с увлечением от учения с мучением, что в одном случае ты сам хочешь получить больше знаний, которые отлично укладываются в памяти на долгие годы, а в другом – с огромными усилиями зазубриваешь материал учебника и, ничего не понимая, забываешь его на следующий же день».

В 1-м предложении нечеткость смысла вызвана неумелым использованием местоименного наречия там, которое не соотнесено по значению ни с какими полнозначными словами данного или предыдущего предложения и потому не наполняется конкретным содержанием с помощью контекста. Здесь мы обнаруживаем типичный речевой недочет, встречающийся при ошибочном употреблении местоименных слов.

2-й пример смыслового искажения (может представиться, будто в работе не различаются понятия – смешиваются «учение» и «ученик») порожден неосознанной школьником купюрой в построении предложения. Может быть, пропущены слова «это тот (случай, когда) ученик...»? В любом случае на речевой (а не содержательный) характер недостатка указывает последующее предложение, в котором, при неудачной форме, четко различаются понятия «ученик» и «ученье». Установив тип ошибки, следует уточнить вид обнаруженного речевого недостатка. В зависимости от того, какая сторона речи нарушена – нормативная (связанная с построением языковых единиц) или качественная (связанная с функционированием языковых единиц, с мерой удачного их употребления в тексте), выделенный недостаток речевого оформления должен быть отнесен к числу грамматических ошибок или речевых недочетов. Поскольку в анализируемом случае учащимся пропущены слова, которые не просто ухудшают качество речевого оформления мысли, а разрушают грамматически правильную структуру предложения (пропущено в числе других структурно значимое служебное слово, определяющее построение и вид предложения), указанный недостаток должен быть квалифицирован как грамматическая ошибка.

Сходный случай выявления смысловой недостаточности на основе выделения грамматической ошибки находим и в 3-м предложении. Здесь дефект смысла порожден неумением учащегося определить границы предложения, что привело к разрушению его структуры. Это также грамматическая ошибка.

Таким образом, не каждая «неточность смысла» может быть отнесена к ошибкам содержания: слитность формы и значения в речи не должна мешать разграничению содержательных и речевых недочетов, выделению грамматических ошибок.

Данные проверки показывают, что наиболее распространенными речевыми недочетами в обследованных письменных работах учащихся является повторение одного и того же слова, нарушение лексической сочетаемости, тавтология, нарушение стилистического единства высказывания.

Соотнесение количества допущенных учащимися и выделенных в ходе проверки учителем речевых недочетов показывает, что в наибольшей степени выявлены были в анализируемых работах нарушения лексической сочетаемости (учителя заметили и исправили 61,5% подобных ошибок) и речевые недочеты, связанные с употреблением однокоренных слов в узком контексте (51%). По другим типам ошибок расхождение между количеством допущенных учащимися и выделенных при проверке учителем речевых недочетов увеличивается.

К числу наименее выявляемых речевых погрешностей, по итогам проверки анализируемых нами работ, следует отнести отступления от избранного стиля и повторение одного и того же слова в смежных частях текста.

Анализ отдельных случаев спорной или ошибочной квалификации недочетов говорит о необходимости большего внимания к основам типологии и классификации недостатков речевого оформления работ. Так, смешение грамматических ошибок и речевых недочетов свидетельствует об имеющем место неразличении структуры и функционирования языковой единицы, т. е. ее строения и особенностей ее использования в речи. Например, при оценке речевого оформления изложений и сочинений в ряде работ к речевым недочетам ошибочно были отнесены следующие недостатки в построении слов и словосочетаний: 1) «Ложишь книгу в портфель», 2) «На заседаниях школьного КИДа я узнала историю развития побратимых городов», 3) «Будешь выполнять домашнее задание с необычной быстростью», 4) «У таких людей вырабатывается потребность к знаниям».

Нарушения грамматической нормы в построении слов (1-3) и словосочетаний (4) требуют их квалификации как грамматических ошибок, а не речевых недочетов. Аналогичный вывод можно сделать и относительно следующих предложений, ошибки в построении которых также были неправомерно отнесены в ходе проверки к числу речевых недочетов: 1) «В школе они просто отсиживают уроки, и, приходя домой, у них не находится никаких занятий», 2) «Если к предмету относиться с любовью, всегда будет интересно учить его, и, заглянув в книгу, не будет скучно», 3) «Учение с увлечением – это как первый полет в Космос: все ново, все неизвестно, но которое надо осмысленно понять и запомнить на всю жизнь». 4) «Учение с мучением бродишь, бродишь по комнате и никак не можешь заставить себя открыть книгу».

Нарушения грамматической структуры предложения, связанные с отступлением от правил ввода деепричастного оборота (1, 2), структурное смешение разных видов сложного предложения, неправильное включение их строевых элементов, свидетельствующее о непонимании учащимся грамматических признаков сложноподчиненного предложения с придаточным определительным (3), отсутствие грамматических связей между начальной и последующей частями предложения (4) должны быть квалифицированы как грамматические ошибки.

Как показывают разобранные примеры, причиной смешения грамматических ошибок и речевых недочетов при оценке речевого оформления высказывания является невнимание к классификации ошибок, сформулированной в «Нормах...». Залогом преодоления указанных недостатков проверки должно служить четкое различение структуры языковых единиц (правильного построения) и функционирования их в речи (удачного отбора и уместного использования в контексте в соответствии с принятым значением). Отступление от нормы в первом случае дает грамматическую ошибку, во втором случае – речевую.

Достаточно распространенным минусом проверки является недифференцированное обозначение речевых недочетов. Во многих случаях это бывает не следствием ошибочной квалификации недочета, а результатом нарушения правил использования стандартизованной системы обозначений. Так, знаком W в ряде работ помечаются как нарушения грамматических норм, так и речевые недочеты, а порой и ошибки содержательного плана.

Оценка знаний, умений и навыков учащихся по русскому языку / Сост. В.И. Капинос, Т.А. Костяева. -М., 1986. -С.94-106.

Т.И. Чижова Об организации работы по исправлению содержательной и речевой стороны высказывания (урок анализа изложения в V классе)

Покажем на конкретном примере, как в соответствии с требованиями «Норм...» может быть построен в V классе урок анализа содержания и речевого оформления изложения с элементами описания по рассказу «Ручей».

Ручей

Быстро бежал ручей. Бежал он далеко: налево мимо рощицы, направо по лугу, прямо через деревню. Мимо рощицы бежал – березы низко наклонялись и смотрелись в него. По широкой лужайке бежал – гуси и утки в нем спокойно и медленно плавали. Через деревню бежал – ребятишки радостно плескались. Все были довольны, все ручей подхваливали.

Вот однажды ручей сказал гордо: «Не хочу, чтобы березы на меня ласково смотрели, чтобы гуси и утки тихо плавали, чтобы ребятишки весело играли. Подумаешь, еще я должен бегать к ним! Кому требуется – пусть сам идет ко мне!»

Так твердо решил ручей и остановился. Стоит неподвижно день, стоит другой. Тиной стал густо покрываться. Поскучал, поскучал – да и высох. А вскоре дождь проливной пошел. На месте прежнего ручья сделалось много маленьких ручейков. И про каждый ручеек – своя маленькая сказка.

Цель урока: 1. Научить оценивать изложения с учетом следующих критериев: соответствие содержания теме, раскрытие основной мысли изложения, последовательность передачи содержания, использование речевых средств. 2. Организовать коллективную работу по исправлению типичных речевых недочетов и тем самым подготовить учащихся к работе над собственными ошибками.

После общей характеристики работ учителем класс приступает к устному рецензированию изложений по определенному плану, который имеется у каждого ученика в тетради по развитию речи.

1. Соответствует ли изложение теме?

2. Достаточно ли полно и последовательно раскрыты все пункты плана (подтемы)?

3. О чем можно было бы не писать?

4. На чем следовало бы остановиться подробнее?

II. Какова основная мысль изложения, раскрыта ли она?

1. Что вам понравилось и что вы считаете неудачным в речевом оформлении изложения?

2. Введены ли в работу элементы описания? Как это отразилось на ее содержании?

4. Какие ошибки вы заметили: а) в содержании и б) в речевом оформлении изложения?

В процессе чтения изложений учителем дети делают записи в рабочих блокнотиках.

Чтобы показать творческие возможности учащихся, в своей работе мы начинали анализ с одной из лучших работ. Перед нами изложение Марины Р.

Ручей-зазнайка

Бежит по дорожке веселый, проворный, говорливый ручеек. Налево мимо рощи бежит – и стройные березки горделиво смотрятся в ручей, как в зеркало. Направо по лугу бежит – ребятишки радостно плещутся в прохладной воде, утки и гуси медленно и спокойно плавают в нем. И все говорят: «Спасибо тебе, ручеек».

Но вот однажды с ручьем случилось что-то непонятное. Он стал сердитым, бурливым, начал выплескивать воду на берег. А потом сказал: «Не хочу больше за всеми бегать, если нужно, то пусть сами ко мне приходят!» Взял да и остановился. Улетели от ручья птицы, а березки удивленно зашелестели листьями и отвернулись от ручья. Ребятишки перестали в нем купаться и разбежались по домам. Стал ручей один-одинешенек.

День проходит, другой наступает. Стал ручей тиной покрываться. Потом он скучал, скучал да и высох. Но вот однажды большая туча затянула небо.

Началась гроза. Пошел проливной дождь. И вновь на том месте заблестел, заискрился приветливый ручеек, от которого побежало и зазвенело множество серебристых ручейков, и у каждого своя сказка.

В процессе коллективного рецензирования отмечается, что содержание изложения соответствует теме, оно раскрыто полно и последовательно в соответствии с планом, отступлений от темы нет.

Основная мысль раскрыта верно: ручей был счастлив лишь тогда, когда нес в мир тепло и радость. Когда же он стал злым и жестоким по отношению к окружающим, природа наказала его. Так всегда бывает в сказках, где добро побеждает зло.

Обращается внимание на плавный переход от одной части изложения к другой. Выясняется, с помощью каких слов и выражений автору удается это сделать. Так, первая часть изложения удачно заключается фразой «Спасибо тебе, ручеек ».

Вторая часть, в которой рассказывается о странной перемене, происшедшей с ручьем, начинается словами: Но вот однажды с ручьем случилось что-то непонятное . Какие же средства языка помогают передать неожиданность такой перемены? Прежде всего бросается в глаза необычное построение предложения, которое начинается с союза но , противопоставляющего дальнейшее содержание тому, что говорилось о ручейке раньше. Эта неожиданность подчеркнута и словом однажды , и неопределенным местоимением что-то , и прилагательным неопределенного значения непонятное , настораживающим читателя, заставляющим внимательно отнестись к последующему содержанию. Конец второй части Стал ручей один-одинешенек , как отмечают дети, напоминает сказовую манеру. Здесь явно чувствуется влияние уроков литературы.

В третьей части повествуется об изменениях, происшедших с ручьем. С дальнейшей судьбой ручейка девочка знакомит нас, прибегая все к той же сказовой манере изложения: День проходит, другой наступает, скучал, скучал да и высох. Но вот однажды ...

Дети чувствуют удачный выбор конструкций. При анализе подчеркивается, что работа написана живо, выразительным языком. Пятиклассники отмечают творческие находки автора: описание березок, которые гордо смотрятся в ручей, как в зеркало; радостно плещущихся в прохладной воде ребятишек; олицетворенной природы. Автором удачно создан образ искрящегося, приветливого ручейка, от которого побежало и зазвенело множество серебристых ручейков, и у каждого своя маленькая сказка.

Но и эта хорошая работа не без речевых недочетов. Ребята находят в ней неоправданный повтор одного и того же слова: «Улетели от ручья птицы, а березки удивленно зашелестели листьями и отвернулись от ручья». Приводятся варианты исправления: Улетели от ручья птицы, а березки удивленно зашелестели и отвернулись от него. Улетели от ручья птицы, а березки удивленно зашелестели и отвернулись от ворчуна. Школьники убеждаются в том, что существуют различные способы замены повторяющихся слов (местоимением, контекстуальным синонимом). У некоторых учеников вызывает сомнение правильность использования глагола в предложении Стал ручей один-одинешенек . Предлагается более удачный для данного случая глагол остался . (Заметим в скобках, что, несмотря на наличие двух речевых недочетов, содержание и речевое оформление данного изложения было оценено баллом «5», так как в целом ученица не только хорошо передала содержание рассказа, но и сохранила сказовую манеру повествования.)

Первая часть урока психологически подготовила детей к критическому восприятию изложений, менее удачных с точки зрения содержания, композиции и речевого оформления. Рассмотрим работу Светы С.

Ручеек-зазнайка

Как-то раз ручеек бежал мимо рощи, где стояли березки. Они наклонялись и смотрелись в него, как в зеркало. И весело шелестели листвой. А когда по широкой лужайке бежал – гуси, утки в нем спокойно и медленно плавали. Через деревню бежал – весело ребятишки в нем плескались. Ух, и красивый же был ручеек!

Но вот однажды с ним случился необычный случай. Загордился и стал на всех смотреть свысока. Да еще вдобавок остановился и стоит. А потом и говорит: «Надоело мне бегать, не хочу, чтобы березки смотрели в меня, чтобы гуси и утки плавали, чтобы ребятишки играли. Кому я нужен, пусть сам идет ко мне». Постоял, постоял да и стал тиной покрываться. И стали в нем лягушки квакать, и никому стал не нужен. А потом поскучал, да и высох.

А скоро дождь проливной пошел, и с этого ручейка стали разбегаться маленькие ручейки. И раз, два про каждый ручеек своя сказочка.

Содержание работы в основном соответствует теме, но в нем имеются фактические неточности. Так например, во второй части ученица пишет о ручье следующее: ...остановился и стоит . А потом и говорит: «Надоело мне бегать, не хочу, чтобы березки смотрели в меня, чтобы гуси и утки плавали... » Ребята отмечают, что в тексте ручеек сначала подумал, а потом пришел к решению остановиться. Таким образом, имеется нарушение последовательности в изложении мыслей.

Явно неудачным является начало изложения. Выражение как-то раз создает впечатление, будто рассказ начинается с какого-то случая. На самом же деле в первой части речь идет о действиях обычных, постоянных или многократно повторяющихся, что подчеркивается глаголами несовершенного вида.

Не введено в изложение и описание ручья, следовательно, ученица не справилась с заданием. Не передано настроение ручейка после происшедших с ним перемен. Фантазия ученицы не разбужена, замысел обеднен: она не сумела осмыслить, кто наказал ручеек и за что.

В изложении довольно много речевых недочетов. Так, явно неудачным является использование междометия ух в предложении Ух, и веселый же был ручеек! На вопрос учителя: «Какую мысль хотела выразить Света с помощью данного предложения?» – ученики правильно отвечают, что ученица хотела передать восхищение веселым ручейком, но неудачно использовала при этом слово ух . Приводя свои варианты, они без особого труда заменяют его другим по характеру экспрессии междометием ах . Чтобы закрепить навык правильного употребления этих междометий, с ними составляются предложения: Ух, как я испугался! Ах, какой был прекрасный ручеек! Пятиклассники убеждаются в том, что фраза совсем иначе зазвучала при правильном употреблении междометия.

Школьники отмечают случаи повтора одного и того же слова («Постоял, постоял да и стал тиной покрываться... И стали в нем лягушки квакать, и никому стал не нужен»), повтор однокоренных слов («Но вот однажды с ним случился необычный случай ») и пропуск слов («Загордился и стал на всех смотреть свысока») и др. Отмечается неудачная концовка изложения: «И раз , два про каждый ручеек своя сказочка».

Таким образом, оценивая работу в целом, учащиеся приходят к выводу, что творческие находки здесь почти отсутствуют, элементы художественного описания незначительны, основная мысль выражена недостаточно ясно. (В изложении имеется 4 недочета в передаче содержания рассказа и 5 речевых недочетов. В полном соответствии с нормативами содержание и речевое оформление этой работы были оценены баллом «З».)

Практика показывает, что коллективный разбор связного текста с учетом различных критериев его оценки является эффективной формой обучения. Коллективному редактированию содержательной и речевой стороны изложений необходимо уделять большое внимание, так как во время таких занятий класс, по образному выражению А.М. Пешковского, превращается в мастерскую, в которой куют речь.

Следующий этап урока – коллективное выполнение письменной работы над типичными для класса недочетами. Учащимся предлагается задание:

1. Убрать лишнее: Бежал по полянке веселый ручеек, а в нем по его воде медленно плавали гуси и утки.

2. Ввести недостающее: Ручей-зазнайка тиной стал покрываться, превратился в болото, лягушки мрачно заквакали.

3. Устранить повторение: Однажды сквозь землю пробился ручеек. Этот маленький ручеек жил под землей, а теперь ручеек вылез на землю.

4. Заменить слово: Но вот однажды сказал ручеек с зазнайством: «Кому требуется, пусть сам идет ко мне!»

Методика работы следующая: сначала ученики устно объясняют, как будут выполнять задание, затем они письменно выполняют задание, после чего оно проверяется.

От коллективной работы можно перейти к другой части урока – самостоятельному выполнению учащимися индивидуальных заданий по карточкам. Перед учениками ставится задача: найти недочеты, определить их характер, привести возможные варианты их устранения.

Карточка № 1

1. Когда он ручеек бежал по лужайке, то в нем ребятишки весело плескались. 2. Превратился ручей в болото, в котором завелись лягушки, которые противно квакали. 3. Ручей твердо подумал и побежал дальше.

Карточка № 2

1. Важно плавали по спокойному гуси и утки со своими утятами. 2. Солнце рассердилось на него и высушило его. 3. По полянке бежал веселый ручеек, напевая веселую песенку.

Карточка № 3

1. Стоял ручей день, другой. Он очень долго стоял, но никто не приходил к нему. 2. Через день пошел проливной дождик, и на месте прошлого ручейка появились новые ручейки. 3. Но вот однажды загордился, заважничал собой ручеек.

Нам представляются интересными результаты данной работы по карточкам. Приведем их.

Количественные данные свидетельствуют о том, что такая работа в целом посильна для учащихся. То, что не все пятиклассники справились с заданием, на наш взгляд, вполне естественно: такая работа проводилась впервые.

Опыт показывает, что уроки анализа изложений и сочинений вырабатывают у школьников умение оценивать качество текста, в частности видеть в нем недочеты в содержании и речевом оформлении; развивают чувство языка и потому полезны, особенно при условии систематического их проведения.

С какими же трудностями встречается учитель при подготовке к проведению подобных уроков? Трудностей много, они связаны и с классификацией указанных недочетов, и с системой обозначения ошибок в содержании и речевом оформлении творческих работ и др. Несколько подробнее остановимся на втором вопросе.

Как известно, в методической литературе представлены различные способы обозначения ошибок, касающихся содержания и речевой стороны творческих работ. Важно выбрать такой способ, который бы выражал сущность ошибки, был удобен учителю, понятен и доступен учащимся. Заслуживает внимания система условных обозначений, предложенная В.И. Капинос, по которой ошибки в содержании обозначаются буквой С , речевые недочеты – буквой Р . Эта система обозначения удобна для учителя тем, что она проста и понятна (используются начальные буквы). Однако если учесть, что пометы на полях учитель делает не только для себя, но и для учеников, а ошибки в содержании, как и речевые недочеты, бывают различными, то напрашивается вопрос, не будет ли такое исправление формальным, особенно для учащихся V-VI классов, которые вряд ли сумеют разобраться в том, что же скрывается за этими условными обозначениями. Дети должны понять характер ошибки, ее сущность. В старших же классах, как нам думается, такое обозначение вполне приемлемо.

Многие учителя при исправлении творческих работ пользуются и другими условными обозначениями. Особенно удачными нам представляются те из них, которые указывают «недочеты в содержании»:

Ф – фактическая ошибка или неточность;

– лишняя часть (лишнее слово, выражение);

\/ – пропуск;

Z – не выделен абзац;

X – неоправданно выделен абзац;

– нарушена последовательность в изложении мыслей.

Оценка знаний, умений и навыков учащихся по русскому языку / Сост. В.И. Капинос, Т.А. Костяева. -М., 1986. -С.106-112.

Тема 31 «Лингвистический анализ художественного текста
в школьном курсе русского языка»

Основные цели обращения к тексту на уроках русского языка. Художественный текст как предмет лингвистического анализа текста на уроках русского языка, его (художественного текста) специфика. Цель и задачи лингвистического анализа художественного текста (ЛАХТа) в школьном курсе русского языка. Его значение. Место ЛАХТа в школьном курсе русского языка. Систематичность и системность в обучении анализу текста.

Основные виды ЛАХТа, выделяемые в учебных целях: выборочный; поуровневый; целостный (комплексный). Примерные схемы поуровневого анализа художественного текста - фонетического, лексического, морфологического, синтаксического уровней - как необходимое условие формирования у школьников навыков лингвистического анализа текста.

Вопросы лингвистического анализа художественного текста в программных документах. Элементы ЛАХТа на страницах школьных учебников.

1. Львова, С. И. Уроки словесности. 5-9 классы [Текст] / С. И. Львова. - М., 1997.

3. Москвин, В. П. Художественная речь как система [Текст] / В. П. Москвин // Рус. яз. в шк. - 2006. - № 1. - С. 57.

4. Нестандартные уроки русского языка. 5-7 классы [Текст] / авт.-сост. И. В. Булгакова. - Ростов н/Д, 2002.

5. Новиков, Л. А. Художественный текст и его анализ [Текст] / Л. А. Новиков. - М., 1988.

6. Пересветова, Е. В. Сопоставительный анализ художественных текстов на уроках русского языка [Текст] / Е. В. Пересветова // Рус. яз. в шк. - 2006. - № 4. - С. 28.

7. Резвая, А. Ю. Творчество в поэзии [Текст] / А. Ю. Резвая // Рус. яз. - 2004. - 1-7 апр. (№ 13). - С. 7.

8. Скобликова, Е. С. Однородность определений в художественных текстах [Текст] / Е. С. Скобликова // Рус. яз. в шк. - 2006. - № 1. - С. 21.

9. Шанский, Н. М. Лингвистический анализ и лингвистическое комментирование художественного текста [Текст] / Н. М. Шанский // Рус. яз. в шк. - 1983. - № 3.

10. Шанский, Н. М. Лингвистический анализ художественного текста [Текст] /
Н. М. Шанский. - М., 1990.

11. Шанский, Н. М. Художественный текст под лингвистическим микроскопом [Текст] / Н. М. Шанский. - М., 1987.

Вопросы и задания

1. Вспомните, с какими целями используется текст на уроках русского языка.

2. Почему на уроках русского языка используется преимущественно художественный текст? В чем его специфика? Каковы его обучающие возможности?

3. Какова ведущая цель лингвистического анализа художественного текста? Что вы можете сказать о задачах ЛАХТа в школьном курсе русского языка, его значении?

4. Как определяется методистами место ЛАХТа в школьном курсе русского языка? Методисты говорят о систематичности и системности в обучении ЛАХТу. Как это понимать?

5. Расскажите, какие виды ЛАХТа выделяются в учебных целях. Найдите соответствующие темы в школьных учебниках (например, в учебном комплексе под ред. В. В. Бабайцевой, в учебниках под ред. М. М. Разумовской и П. А. Леканта), так или иначе касающиеся вопросов изучения языковых особенностей художественного текста, просмотрите в этих параграфах задания и упражнения с точки зрения того, нацелены ли они на формирование у учащихся навыков лингвистического анализа текста. Если да, то какие виды ЛАХТа, точнее элементы ЛАХТа, встречаются на страницах учебников?

6. Обратитесь к программным документам - Госстандарту среднего общего образования и школьным программам по русскому языку - найдите, что в них говорится (и говорится ли?) об обучении школьников лингвистическому анализу текста, об использовании художественного текста как средства обучения русскому языку.

а) Для чего на первых этапах обучения лингвистическому анализу текста, в частности, так называемому поуровневому анализу, важно снабжать учащихся примерными схемами анализа? Воспроизведите примерную схему анализа лексического уровня художественного текста (какие лексические единицы являются предметом рассмотрения).

б) Расскажите о схеме анализа фонетического уровня художественного текста.

в) Расскажите, что может быть предметом рассмотрения при анализе морфологических и синтаксических особенностей художественного текста.

Тема 32 «Урок развития речи и урок словесности»

Ведущая (конечная) цель уроков развития речи. Текст на уроках развития речи как цель, содержание и средство обучения. Типологический анализ текста на уроках развития речи: его суть, основные типологизирующие признаки текста, речеведческая теория как основа формирования способности понимания и построения разных типов текстов. Виды специальных текстовых заданий и упражнений на уроках развития речи. Образец урока развития речи.

Суть уроков словесности. Художественный текст как предмет изучения на уроках словесности. Специальные цели уроков словесности. Лингвистический анализ художественного текста на уроках словесности (основные требования к анализу текста). Специфика уроков словесности в среднем звене школьного курса русского языка (в 5-7 классах) и в старших классах. Основные этапы работы с художественным текстом как произведением словесного искусства, определяющие структуру урока словесности. Образец урока словесности.

1. Жителева, Ж. И. Стихотворение И. С. Никитина «Утро»: понятие о метафоре: (опыт интегрированного урока в VI классе) [Текст] / Ж. И. Жителева, В. И. Жителев // Рус. яз. в шк. - 2004. - № 2.

2. Капинос, В. И. Развитие речи: теория и практика обучения. 5-7 классы [Текст] / В. И. Капинос, Н. Н. Сергеева, М. С. Соловейчик. - М., 1991.

3. Лингвистический комментарий к стихотворению К. Д. Бальмонта «Я мечтою ловил уходящие тени…» на уроке в XI классе [Текст] // Рус. яз. в шк. - 2003. - № 1.

4. Львова, С. И. Уроки словесности. 5-9 классы [Текст] / С. И. Львова. - М., 1997.

6. Перепелкина, Н. А. Работа с эпитетом как путь к постижению образности художественного текста [Текст] / Н. А. Перепелкина // Рус. яз. в шк. - 2001. - № 3.

7. Полянских, Н. Н. А. А. Фет. «Ярким солнцем в лесу пламенеет костер…»: (урок филологического прочтения лирического стихотворения в X классе [Текст] / Н. Н. Полянских // Рус. яз. в шк. - 2003. - № 2.

8. Полянских, Н. Н. Воспитываем «чувство жанра»: (интегрированный урок по рассказу К. С. Паустовского «Снег» в VIII кл.) [Текст] / Н. Н. Полянских // Рус. яз. в шк. - 2002. - № 5.

9. Попкова, Л. В. Над текстом «Войны и мира» (X класс) [Текст] / Л. В. Попкова // Рус. яз. в шк. - 2003. - № 6.

10. Попова, А. Н. Стилистический анализ элегии В. А. Жуковского «Море»
в X классе [Текст] / А. Н. Попова // Рус. яз. в шк - 2003. - № 3.

11. Рухленко, Н. М. Урок на тему «Односоставные предложения в художественном тексте» в IX классе [Текст] / Н. М. Рухленко // Рус. яз. в шк. - 2001. - № 5.

Вопросы и задания

1. Прокомментируйте важные для уяснения сути уроков развития речи методические положения:

а) На уроках развития речи текст выступает как основная цель, содержание и средство обучения.

б) Изучение теории текста как основы методики развития речи должно отвечать необходимости типологического анализа структуры и языкового оформления текста.

2. Какие характеристики текста являются его типологизирующими признаками, т. е. лежат в основе выделения типов текстов? Для чего необходимо знание этих характеристик текста?

3.Что входит в понятие «речеведческая теория» (иначе «речеведческий материал»)?

4. Какие группы упражнений, нацеленных на усвоение школьниками речеведческой теории и овладение умениями анализа и продуцирования разных типов текстов, выделяют методисты?

5. Что общего между уроком развития речи и уроком словесности? Чем они различаются?

6. В чем суть уроков словесности? Каковы возможности проведения этих уроков в школьном курсе русского языка? Различаются ли как-то уроки словесности в среднем звене школы и в старших классах?

7. В чем специфика художественного текста (в отличие от нехудожественного)? Каковы в связи с этим основные требования к лингвистическому анализу художественного текста?

8. На основе изученной литературы (см. указанные в списке работы, а также другие статьи) и ориентируясь на содержание школьной программы и учебников по русскому языку, сделайте конспект урока развития речи.

9. На основе изученной литературы (см. указанные в списке работы, а также другие статьи) и ориентируясь на содержание школьной программы и учебников по русскому языку, сделайте конспект урока словесности.

Тема 33 «Культуроведческий аспект
преподавания русского языка в школе»

Культуроведческий подход к преподаванию русского языка в школе в контексте современных тенденций развития социума, науки и образования. Формирования культуроведческой компетенции школьников как составляющая компетентностного подхода в обучении русскому языку. Содержание понятия «культуроведческая компетенция» (составляющие культуроведческой компетенции).

Лингвокультурология - новая лингвистическая наука, ее основные термины и понятия как базовые компоненты культурологической направленности в обучении русскому языку: артефакты, кумулятивная функция языка, фоновые знания, фоновая лексика, лексический фон, культурный компонент слова и др.

Развивающая речевая среда как средство приобщения к национальной культуре и культуроведческий фон урока. Культуроведческий текст - важнейшее средство создания культуроведческого фона урока, его (текста) обучающие возможности. Историко-культурологическое комментирование. Выявление единиц языка с национально-культурным компонентом значения в произведениях устного народного творчества, в художественной литературе; объяснение их значения с помощью лингвистических и энциклопедических словарей.

Русский речевой этикет. Культура межнационального общения.

1. Ашукин, Н. С. Крылатые слова. Литературные цитаты. Образные выражения [Текст] / Н. С. Ашукин, М. Г. Ашукина. - М., 1996.

2. Верещагин, Е. М. Язык и культура: лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного [Текст] / Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров. - М., 1990.

3. Владимирова, Т. Е. В поисках универсалий общения [Текст] / Т. Е. Владимирова // Рус. яз. в шк. - 2006. - № 2. - С. 81.

4. Гольдин, В. Е. Речь и этикет [Текст] / В. Е. Гольдин. - М., 1983.

5. Каменская, О. Г. Древнерусский текст на уроках русского языка [Текст] /
О. Г. Каменская, Э. К. Мустафина // Рус. яз. в шк. - 2004. - № 2.

6. Колесов, В. В. Культура речи - культура поведения [Текст] / В. В. Колесов. - Л., 1988.

7. Левдина, Т. И. Русский язык как неотъемлемая часть национальной культуры русского народа (XI класс) [Текст] / Т. И. Левдина // Рус. яз. в шк. - 2006. - № 3. - С. 39.

8. Львов, М. Р. Роль родного языка в становлении духовного мира личности [Текст] / М. Р. Львов // Рус. яз. в шк. - 2001. - № 4.

9. Новикова, Т. Ф. Культурологический подход к преподаванию русского языка: от теории к практике [Текст] / Т. Ф. Новикова // Рус. яз. в шк. - 2006. - № 3. - С. 12.

10. Пахнова, Т. М. Развивающая речевая среда как средство приобщения к культуре [Текст] / Т. М. Пахнова // Рус. яз. в шк. - 2003. - № 4, 5.

11. Семантическая специфика национальных языковых систем [Текст] / науч. ред. З. Д. Попова. - Воронеж, 1985.

12. Стандарт основного общего образования по русскому языку [Текст] // Рус. яз. - 2004. - 1-7 марта (№ 9).

13. Степанов, Ю. С. Константы [Текст] : словарь русской культуры / Ю. С. Степанов. - М., 2001.

14. Формановская, Н. И. Речевой этикет и культура общения [Текст] / Н. И. Формановская. - М., 1989.

15. Ходякова, Л. А. Приобщение школьников к национальной культуре средствами искусства [Текст] / Л. А. Ходякова // Рус. яз. в шк. - 2004. - № 6; 2005. - № 1.

16. Хроленко, А. Т. Основы лингвокультурологии [Текст] / А. Т. Хроленко. - М., 2005.

17. Чумак-Жунь, И. Культурный контекст и интерпретация поэтического текста: (на материале стихотворения Б. Пастернака «Гамлет») [Текст] / И. Чумак-Жунь // Рус. яз. в шк. - 2006. - № 2. - С. 54.

Вопросы и задания

1.а) Изучите указанные в списке литературы статьи (из журнала «Русский язык в школе»).

б) Расскажите, чем вызвана необходимость историко-культурного наполнения содержания обучения русскому языку школьников, т. е. приобщения их к национальной культуре своего народа? Что предполагает культуроведческий подход к преподаванию русского языка?

в) Раскройте содержание понятия «культуроведческая компетенция». Каковы ее составляющие? Что говорится об этом в стандарте основного общего образования по русскому языку?

2.Реализация культуроведческого подхода к обучению русскому языку непосредственно связана с возникновением и развитием новой науки - этнолингвистики. Поясните, что это за наука и что такое лингвокультурология? Какие термины и понятия лингвокультурологии используются как базовые компоненты культурологической направленности обучения языку? (Хотя, как отмечают методисты, нецелесообразно употреблять все эти термины в школьной практике, они необходимы учителю для ориентации в научно-методической литературе.)

3. Как пишет известный методист Л. А. Ходякова, «очевидна связь между языком и культурой через текст. Текст можно считать формальной единицей культуры». Раскройте это положение (см. указанную статью).

4.Что такое культуроведческий фон урока? Как он может создаваться? Что такое культуроведческий текст? Что пишет Л. А. Ходякова об искусствоведческих текстах, их обучающих возможностях?

5. Обратитесь к указанным статьям Т. М. Пахновой. Найдите ответы на следующие вопросы:

а) Что такое развивающая речевая среда?

б) Почему текст является важнейшим средством создания развивающей речевой среды?

в) Какими качествами должен обладать такой культуроведческий текст?

г) Что такое «пространство культуры» (образуемое текстами)?

6. Найдите в школьных учебниках - в комплексе Бунеевых - учебный материал, отражающий культуроведческий аспект обучения русскому языку, прокомментируйте его.

а) Сделайте анализ учебного материала, представленный в § 41-44 учебника под ред. М. В. Панова для 5 кл. (темы: «Дословная непереводимость фразеологизма на другие языки», «Из истории фразеологизмов», «Об источниках русской фразеологии», «Крылатые слова»), с точки зрения историко-культурного аспекта изучения русской фразеологии; прокомментируйте данный учебный материал.

б) Используя указанную в списке литературу (№ 3, 4, 5, 6), подготовьте сообщение о национально-культурной семантике русской фразеологии и языковых афоризмов, ориентируясь на школьную аудиторию.

7.Обратитесь к басням И. Крылова, изучаемым в школе, найдите в них афоризмы, в которых отражены константы русской культуры, и дайте их толкование (используйте труд Н. С. Ашукиной, М. Г. Ашукина).

Обязательная литература для изучения и конспектирования.

*Алгазина Н. Н. Формирование орфографических навыков учащихся: Пособие для учителя.– М.: Просвещение, 1987.
Баранов М. Т. Выбор упражнений для формирования умений и навыков // РЯШ.– 1993.– № 3.
*Баранов М. Т. Методика лексики и фразеологии на уроках русского языка.– М.: Просвещение, 1988.
Баранов М. Т. Типы учебного материала и методы обучения русскому языку // РЯШ.– 1987.– № 3.
Богданова Г. А. Опрос на уроках русского языка: Книга для учителя.– М.: Просвещение, 1989.
Богоявленский Д. Н. Психология усвоения орфографии.– М.: Просвещение, 1966.
Богоявленский Д. Н. Психологические основы работы над орфографическими ошибками // Советская педагогика.– 1954.– №4.
Ембулаева Т. Е. Работа с учебными лингвистическими текстами // РЯШ.– 1990.– № 3.
Жуковская О. А., Шаповалова Т. А. Изучение словообразования в восьмилетней школе: Пособие для учителя.– М.: Просвещение, 1983.
*Зельманова Л. М. Кабинет русского языка в средней школе: Пособие для учителя.– М.: Просвещение, 1981.
*Зельманова, Л.М. Методика использования средств обучения на уроках русского языка / Л.М. Зельманова.- М., 1990.
Ипполитова Н. А. Обучение школьников разным видам чтения // РЯШ.– 1998.– № 2; 1999.– № 1.
Ипполитова, Н. А. Текст в системе обучения русскому языку в школе [Текст] / Н. А. Ипполитова. - М.,1992. - То же. - 2-е изд. - 1998.
Капинос В. И., Сергеева Н. Н., Соловейчик М. С. Развитие речи: Теория и практика обучения: 5 – 7 классы.– М.: Просвещение, 1991.
Купалова А. Ю. Словосочетание и предложение в школьном курсе синтаксиса.– М.: Педагогика, 1974.
Купалова А. Ю., Никаноров В. В. Практическая методика русского языка: 8 класс: Книга для учителя.– М.: Просвещение, 1992.

5.17. Ладыженская, Т. А. Живое слово: устная речь как средство и предмет обучения [Текст] / Т. А. Ладыженская. - М., 1986 или Ладыженская, Т. А. Система работы по развитию связной устной речи [Текст] / Т. А. Ладыженская. - М., 1975.

Ладыженская Т. А., Зельманова Л. М. Практическая методика русского языка: 5 класс: Книга для учителя.– М.: Просвещение,1992.
Леонтьев А. А. Язык, речь, речевая деятельность.– М.: Просвещение. 1969.
Львов, В. В. Обучение нормам произношения и ударения в средней школе [Текст] : 5-9 кл. / В. В. Львов. - М., 1989.
*Львова С. И. Развитие языковой догадки на основе анализа словообразовательных моделей слов // РЯШ.– 1994.– № 3.
*Львова С. И. Многоаспектный анализ слов на основе словообразовательной модели // РЯШ.– 1996.– № 3.
Львова С. И. Уроки словесности: 5 – 9 классы.– М.: Дрофа, 1997.
Никитина Е. И. Несколько упражнений для обострения языкового чутья на уроках изучения словообразования // РЯШ.– 1989.– № 3.
Морозова И. Д. Виды изложений и методика их проведения: Пособие для учителя.– М: Просвещение, 1984.
Московкина Р. А. Изучение сложного предложения в школе: Пособие для учителя.– М.: Просвещение, 1989.
Озерская В. П. Изучение морфологии на синтаксической основе: Книга для учителя.– М.: Просвещение, 1989.
Панов Б. Т. Типы и структура уроков русского языка.– М.: Просвещение, 1986.
Панов Б. Т. Внеклассная работа по русскому языку.– М., 1980.
Плёнкин Н. А. Изложение с языковым разбором текста.– М.: Просвещение, 1978 (и другие издания).
Потиха, З. А. Лингвистические словари и работа с ними в школе [Текст] /
З. А. Потиха, Д. Э. Розенталь. - М., 1997.
*Прудникова А. В. Лексика в школьном курсе русского языка.– М.: Просвещение, 1979.
*Разумовская М. М. Методика обучения орфографии в школе: Книга для учителя.– М.: Просвещение, 1992.
Система обучения сочинениям в 4-8 классе.- М.: Просвещение, 1978.
Совершенствование методов обучения русскому языку: Сборник статей.
Ушаков Н. Н., Суворова Г. И. Внеурочная работа по русскому языку.– М.: Просвещение, 1985.
Федоренко Л. П. Принципы и методы обучения русскому языку.– М.: Просвещение, 1974.
Фомичева, Г. А. Изучение словосочетания в восьмилетней школе [Текст] /
Г. А. Фомичева. - М., 1973.
Кажущаяся безопасность или учение священномученика Владимира (Богоявленского) о трезвости" , Священник Михаил Романюк
ПОЛУЧЕНИЕ ЭТОГО", ИЛИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ НИЧТО - ЭТО КОЕ-ЧТО?
Алкины, их общая формула. Этин (ацетилен), строение молекулы, химические свойства (горение, реакции присоединения), получение и применение

Симон Львович Соловейчик.

Учение с увлечением

Да какой это роман! - возмутится читатель, перелистав страницы книги. - Это не роман, а обман!

Нет обмана. Роман. Потому что о любви, потому что в книге десятки героев, а действие её происходит по всему миру. Чем не роман?

Это роман о любви к учению, такой же драматичной, как и всякая любовь: здесь страдания, страсти, томление, надежды и разочарования, через которые проходит каждый человек.

В учении всё зависит от науки, от учителя и от ученика.

О науке написаны десятки миллионов книг. Для учителя - миллионы, А для ученика?

Есть руководства для юных конструкторов, созданы инструкции по разведению рыбок в аквариуме, есть самоучители игры на гитаре. Но книги о любви к учению нет!

Ужасная несправедливость!

Этот роман - попытка исправить положение. Автор был бы мошенником, если бы уверял, будто всякий, кто в ночь прочтёт книгу, наутро проснётся отличником. Конечно, нет! Все советы в этой книге ещё нуждаются в дополнительной проверке, потому что главная наша цель - не советы, а исследование, опыты на себе. На первых порах в исследовании участвовало больше трех тысяч экспериментаторов от десяти до шестнадцати лет. Они поставили первые опыты, провели первые наблюдения, и автор приносит им глубокую благодарность за труд, за веру и за самоотверженность. Но кто продолжит это важное исследование в одной из самых таинственных областей человеческой жизни - в науке хорошо учиться?

Может быть, вы, читатель?

Учение с увлечением!

Проделаем такой фантастический опыт. Помножим число людей на Земле на число мыслей, какие только приходят в голову человеку за всю его жизнь. Произведение получится огромным. Теперь прикинем, как распределяются мысли людей по содержанию, о чём люди думают.

Если не быть слишком строгими в подсчётах, то можно сказать, что приблизительно из каждых ста мыслей

девяносто - о практических заботах сегодняшнего дня, о себе и окружающих людях;

девять - о всей своей жизни и о всей стране;

одна мысль - о вечности и человечестве.

Люди думают о дне, о жизни и о вечности. Люди думают о себе, о стране и о человечестве. Мысли, не выходящие за границы сиюминутных забот, занимают почти всё наше время - иначе быть и не может. Нельзя вечно думать о вечном: человек живёт сейчас, а не в будущем. Но нельзя, невозможно не думать и о высоком - о людях, о стране, о вечности и человечестве.

Вот круг на плоскости. В нём можно разместить неисчислимое множество точек. Но только одна точка из этого множества - центральная, центр. Она одна в бесконечном числе других точек, но она определяет место всего круга. Так и среди мыслей наших есть центральные мысли; и что с того, что мы не сосредоточиваемся на них с утра до вечера, что не каждый день они приходят в голову? Они есть, эти центральные мысли, и именно они определяют центр тяжести нашей души, её устойчивость, составляют духовную жизнь человека.

Все остальные главы этой книги будут посвящены сугубо практическим вещам, деловым проблемам учения.

Но несколько минут жизни, несколько первых страниц книги посвятим главным, трудным, центральным мыслям.

Центральные мысли обладают тем свойством, что они касаются вопросов, на которые нет простого, абсолютно ясного и для всех одинакового ответа. Потому они и занимают людей тысячелетиями. Например: «Зачем человек живёт?» Или вытекающий отсюда вопрос: «Зачем человек учится?»

Само собой разумеется, что книга про учение должна открываться разъяснениями, зачем же человеку учиться. Пожалуй, и читатель будет расстроен, если автор не убедит его, что учиться - хорошо, а не учиться - плохо. Что хорошо учиться - лучше, чем учиться плохо. Что ученье - свет, а неученье - тьма.

Признаться, я с этого и начал: я написал не одну, а несколько глав, в которых доказывал, что учиться - это хорошо, а не учиться - плохо. Я привёл прямые доказательства и доказательства от противного, собрал мнения многих мыслителей, подобрал примеры из жизни великих людей, доказывающие, что ученье - свет, свет и свет, А неученье - тьма. Темень тёмная и непроглядная. Даже предельно невежественный человек, тот, для кого неученье не тьма, а именины сердца, - даже он, прочитав эти главы, дрогнул бы душой, задумался бы о своей неправильной жизни и, сам того не замечая, потянулся бы к учебнику ботаники, всем существом своим осознав, что ученье (вы слышали?) - свет, а неученье, что там ни говори, - тьма.

Но не дрогнет ничья душа. Никто не прочитает прекрасные главы. Я их выбросил. Никому они не нужны. Потому что любой читатель, только попроси его, с изумительным вдохновением докажет, что ученье - свет, а неученье… Докажет и это: что неученье - тьма!

Нет такого вопроса - «Зачем учиться?»

Сколько мир стоит, все, у кого была возможность, учились. И в древнем мире, о котором мы много знаем, и в средние века, о которых мы знаем меньше, и в «век девятнадцатый, железный», и в наш атомный век вопрос решался и решается просто: у кого есть средства учиться, тот и учится. Состоятельные люди никогда не спрашивали, зачем учиться, а посылали своих детей в школы, гимназии и университеты. Никто из ныне здравствующих миллионеров не пишет в газеты письма с мучительным вопросом: «Зачем учиться?» Они отправляют своих детей в школы сверх дорогие и сверх прекрасные. Возможность получить образование всегда сопутствовала богатству.

Вслушаемся в слова: образование дают, образование получают… Дают и получают - как наследство, как богатство. В нашей стране образование бесплатное, чтобы все дети получили одинаковую возможность учиться, независимо от положения родителей. Но ведь и за это бесплатное образование народ платит своим трудом. Из воздуха, сами собой, средства для содержания школ не появляются. Бесплатно - для семьи, но для народа - вовсе не бесплатно.

Так что же понапрасну рассуждать, зачем и для чего учиться? Что уж так интересоваться, свет учение или не свет? Есть один простой и деловой вопрос: какие у нас, у меня реальные возможности получить хорошее образование? Как этими возможностями воспользоваться?

Ещё не кончилась гражданская война, когда в зале на Малой Дмитровке, в Москве, где сейчас Театр имени Ленинского комсомола, собрались молодые люди со всех концов страны, многие - с фронта. Они знали, что должен выступить Ленин, и нетерпеливо ждали, что же он скажет, потому что этот человек, Ленин, вот уже почти четверть века говорил самое нужное людям.

Ленин приехал на этот съезд и действительно сказал точное и своевременное слово, хотя оно и показалось неожиданным. Слово было такое: учиться.

Слово «учиться» существовало всегда, но теперь это было как будто совсем новое слово, вновь открытое, вновь найденное, потому что в нём было совершенно новое содержание.

В то время, в 1920 году, многие люди думали, что достаточно лишить власти царя, помещиков, капиталистов, как сразу начнётся совсем прекрасная жизнь. Но, оказывается, после победы революции почти всё начинает зависеть от того, как освобождённая страна будет учиться: учиться не только в школе, а всюду и во всём. Учиться считать и планировать, учиться управлять, учиться работать сообща, учиться думать обо всей стране, учиться быть свободными людьми, учиться новой нравственности - «учиться коммунизму», как сказал Ленин.

«…Задачи молодёжи… можно было бы выразить одним словом: задача состоит в том, чтобы учиться», - сказал Ленин тогда, на Третьем съезде комсомола. Именно то, чего молодёжь всегда была лишена, теперь становилось не только доступным - обязательным!

Учение с увлечением

MCat78 lib.aldebaran.ru

«Соловейчик С.Л. «Учение с увлечением», издание второе»: Детская литература; Москва; 1979

Аннотация

Эта книга поможет школьникам и студентам справиться с трудностями учения, подскажет, как быть внимательным на уроках, как организовать своё время в приготовлении домашних заданий, как научиться учиться.

Симон Львович Соловейчик.

Учение с увлечением

Да какой это роман! - возмутится читатель, перелистав страницы книги. - Это не роман, а обман!

В учении всё зависит от науки, от учителя и от ученика.

О науке написаны десятки миллионов книг. Для учителя - миллионы, А для ученика?

Ужасная несправедливость!

Может быть, вы, читатель?

Учение с увлечением!

Глава 1. Учение

Если не быть слишком строгими в подсчётах, то можно сказать, что приблизительно из каждых ста мыслей

девяносто - о практических заботах сегодняшнего дня, о себе и окружающих людях;

девять - о всей своей жизни и о всей стране;

одна мысль - о вечности и человечестве.

Все остальные главы этой книги будут посвящены сугубо практическим вещам, деловым проблемам учения.

Но несколько минут жизни, несколько первых страниц книги посвятим главным, трудным, центральным мыслям.

Нет такого вопроса - «Зачем учиться?»

С тех пор слова «учиться», «воспитывать», «овладевать культурой» стали одними из самых важных, самых распространённых слов в стране. Они сейчас привычны нам, а тогда ошеломили своей новизной. Учение всегда казалось благородным, но никак не самым важным делом. У людей и мысли в голове не было, что учиться должны и могут все.

Никогда ещё не было государства, в котором вся жизнь, всё его развитие, всё счастье в такой степени зависело бы от учения и воспитания всех людей.

Никогда ещё не было государства, в котором учение и воспитание каждого в такой большой степени было бы не личным, а общественно важным делом.

Слово «учиться» в нашей стране имеет особый смысл, потому что и вся страна наша - ученик в истории. Мы учимся строить новую жизнь, учимся со всеми признаками учения: с трудом, с ошибками, с постепенным приближением к истине.

Жить в такой учащейся стране, соответствовать сути её, быть её частью - значит постоянно учиться.

Когда мы утром идём на уроки, мы ни о чём таком не думаем, и ещё реже говорим об этом между собой. Центральные мысли, то есть мысли о высоком, редко овладевают нами. Но они есть в нашем сознании, они определяют наше поведение, хотя мы не замечаем этого, как не замечаем своих собственных вдохов и выдохов.

Мы ходим в школу, потому что это простая забота каждого дня и потому что это наш долг перед страной и перед своей жизнью. Мы не можем думать об этом каждую минуту, но в действительности дело обстоит именно так. На каждом нашем поступке стоит тройная печать: день, жизнь, вечность. В каждом нашем поступке так или иначе отражены интересы собственные, интересы страны, интересы всего человечества. Так мы вписываемся в пространство и время. Кто не поймёт всего этого, тот вечно будет хныкать, как маленький: «Зачем учиться? Зачем мне математика? Зачем биология? Не хочу!»

А кто поймёт, для чего жить, для чего учиться (это, по сути, одно и то же), кто поймёт, что только в учении душа разрастается, и в ней появляются человеческие желания, тот будет учиться напряжённо и радостно. Свободно.

Образование дают, образование получают…

Но надо ещё уметь его взять!

Однажды учёные задали большой группе ребят простой вопрос: «Как вы сами считаете, соответствуют ли результаты учения вашим возможностям?»

Больше половины старшеклассников ответили: «Нет, не соответствуют». А в последнем, десятом классе почти семьдесят процентов ребят считают, что они могли бы учиться лучше. Что же им мешает? Может быть, не хватает способностей, трудно учиться?

Все ребята, как один, ответили: «Нет!» Конечно, одним учиться труднее, чем другим, способности у людей разные, но «труднее» - не значит «невозможно». Никто не жалуется на свои способности, и это правильно, это честно. Из этого исходило и наше государство, когда принимало закон о всеобщем среднем образовании: все ребята действительно могут овладеть серьёзными знаниями, у всех достаточно способностей для того, чтобы не просто отсидеть в школе десять лет, а реально выучиться.

И мы в нашей книге почти не будем говорить о способностях - нет этой проблемы!

Проблема в другом. Большая часть ребят жалуется, что им не хватает организованности и нет у них достаточного интереса к учению, к школе. Но две эти причины можно свести в одну, потому что тот, кому интересно учиться, никогда не страдает от лени и неорганизованности.

Вот главная причина наших школьных бед и неприятностей, вот что мешает многим из нас получить достойное образование: неумение заинтересоваться учением! Между тем только любовь к знанию, к школе даёт силы для того, чтобы преодолеть десятитысячный массив уроков (десять классов - это примерно десять тысяч уроков) и получить хорошее среднее образование.

Долгое время считали, что без скуки учения вообще нет, а нелюбовь к учению - обычное, естественное явление. В некоторых странах учителям до сих пор разрешено бить детей на уроках. Считают, что это нормально: дети не хотят учиться, а учитель заставляет их.

И вдруг сегодня, в последней четверти XX века, положение резко изменилось. Вдруг оказалось, что недостаточно просто учиться, а необходимо всем учиться с увлечением.

Учение с увлечением нужно всем без исключения!

Что же произошло?

Есть по крайней мере три причины этой перемены.

Первая причина - в обязательности среднего образования. Прежде было так: не хочешь учиться после восьмилетки - не учись, твоё дело. А теперь и в техническом училище надо получать общее среднее образование, и на заводе покоя не дадут: иди в школу рабочей молодёжи, получай среднее образование. Закон один на всех: всем - среднее. Теперь никто не спрашивает, хочешь или не хочешь, считаешь себя способным или не считаешь. Учись! Развивай способности!

Но если охоты учиться нет - учение мучительно и бессмысленно. Только увлечение создаёт то напряжение духовных сил, которое ведёт к развитию способностей. Все знают: у кого большие способности, у того обычно есть интерес к занятиям. Но не все знают обратное правило: у кого больше интереса, у того быстрее развиваются способности. Увлечение и способности тесно связаны между собой.

Вторая причина - в быстром прогрессе науки и техники. Каждому приходится учиться и переучиваться почти всю жизнь. Прежде говорили: «Учись!» Теперь правильно будет добавлять: «Учись учиться!» Кто не научился в школе учиться, у кого нет любви к учению, тот рано или поздно отстанет в жизни. Идея непрерывного учения, учения всю жизнь, висит в воздухе. Интерес к учению и умение учиться теперь становятся такими же важными результатами школьных лет, как и знания. Кто кончает школу с ненавистью к учению - пропадёт, даже если у него е аттестате все пятёрки. Кто кончает школу с желанием учиться - тот в выигрыше, даже если у него не блестящий аттестат. В аттестате отметок за увлечение не ставят, но жизнь их ставит каждому.

Третья причина - в том, что когда среднее образование становится обязательным для всех, то, несмотря на увеличение числа институтов, поступает в них меньший процент выпускников.

Как же подготовить себя к тому, что и с хорошим средним образованием надо будет работать на заводе или в поле? Иначе образование не пойдёт впрок, приведёт лишь к разочарованию. Образование с разочарованием - это ещё зачем?

Путь один: приучить себя везде работать с интересом, никогда не теряя чувства полноты жизни. Совсем недавно можно было допустить роскошь учиться без увлечения, лишь бы кончить школу. Сегодня учиться без интереса - значит подрывать основу будущей своей жизни, заранее приписываться к лагерю разочарованных и унывающих.

Таково положение дел, если смотреть правде в глаза. Учение без увлечения стало не просто плохим учением, как было всегда, - оно теперь немыслимо. Сегодня учение с увлечением - завтра увлекательная жизнь.

Но, скажут, в жизни часто приходится делать то, чего не хочется. Разве может всякая работа быть увлекательной? Разве могут, например, все школьные предметы быть одинаково интересны? И что получится, если человек привыкнет делать только интересное для него?

Здесь что ни вопрос - то ошибка.

В жизни часто приходится делать неинтересное? Нет! Расспросите людей, добившихся значительных успехов, будь то учёный, журналист, сталевар, слесарь, учитель. Все они скажут, что никогда не делали того, что не хочется делать. Они выполняют всё, что требует от них жизнь и долг, но именно это они и сами хотели бы делать. Долг - на первом месте для таких людей, интерес - на втором, но долг и интерес идут следом, как два сцепленных тепловоза, ведущих тяжёлый состав. У тех, кто работает по чувству долга, но с отвращением, и у тех, кто работает с интересом, но при этом не выполняет свой долг, у тех и у других неполная, неполноценная, мучительная жизнь. Радость приходит к тому, кто выполняет свой долг с радостью!

Спрашивают: разве может всякая работа быть увлекательной?

Может! Присмотримся к окружающим нас людям. Одни за всякую работу берутся серьёзно, с охотой, даже если это мытьё посуды или другая вроде бы нудная домашняя работа. Старое правило: всё, что стоит делать, стоит и того, чтобы делать хорошо.

Другие же, наоборот, стонут от всякой работы, она кажется им обременительной и скучной. Ах! Опять эта посуда! Ах! Опять идти на работу! Ах! Ах! И всегда кажется, что есть на свете какие‑то другие, более интересные дела… Катастрофическая неспособность увлекаться любой работой заложена в таких людях ещё в детстве. Это самые несчастные люди. Среди них больше всего завистников.

Есть молодые люди, которые знакомятся с одной девушкой, потом с другой, третьей, и кажется им, что и та нехороша, и другая, и третья… А вот четвёртая будет хороша. Но и четвёртая будет не по душе, потому что молодой человек не умеет любить, не научился…

Точно так же и с работой.

Исполнение долга приносит радость, чувство удовлетворения, и если этого нет, значит, что‑то не так с человеком, неправильно он воспитан, неправильно понимает жизнь.

Учение с увлечением - первый шаг к будущей ответственной, серьёзной жизни, полной смысла и радости.

Умение работать с любовью на всякой машине, умение с увлечением заниматься любым необходимым и важным делом, умение искать и находить интерес в нём - это свойство характера самому можно воспитать в себе. Вот основная мысль этой книги, основная цель исследования, главная гипотеза: человек может сам научиться работать с увлечением!

Как бы ни был увлечён человек историей, спортом или математикой, он должен быть достаточно культурен, чтобы все необходимые дела встречать без отвращения.

Ведь что такое культура? Культурным мы называем всё, что обработано в интересах человека и в традициях общества, к чему приложены усилия. Культурное противоположно дикому. Яблоня‑дичок даёт кислые, сморщенные плоды, в рот не возьмёшь. Яблоня, над которой работали, даёт плоды большие, красивые и вкусные. Это культурное растение. Так и в человеке: у него есть культура мысли, если он много учился, и культура поведения, если его хорошо воспитывали, и культура тела, если он занимался спортом… А культура чувств? Культура желаний? Культура интересов? Эти виды культуры тоже не приходят сами собой, тоже требуют работы, воспитания и самовоспитания. Иначе выходит человек‑дичок, дикий человек среди развитых, культурных людей. Дикарь в наши дни не тот, кто ходит в набедренной повязке и ест сырое мясо, - дикарь тот, к воспитанию которого не приложено никаких усилий, и потому он не умеет управлять собой, своим телом, своими движениями, своими мыслями, желаниями, чувствами, интересами.

Макаренко писал одному своему бывшему ученику:

«…У человека должна быть единственная специальность - он должен быть большим человеком, человеком настоящим. Если ты сумеешь это требование понять… везде для тебя будет интересно и везде ты сможешь дать что‑нибудь ценное в жизни».

Везде тебе будет интересно! Везде дашь ценное!

Кто не развил в себе общего интереса к жизни, кто не умеет увлекаться каждым делом, каким ему приходится заняться, тот может и не найти своего главного увлечения, своего призвания.

Могут ли все учебные предметы в школе быть интересными?

Могут! Каждому человеку одними предметами легче увлечься, а для того, чтобы полюбить другие, требуются определённые старания. Культурному человеку это не страшно. Культурный человек приучает себя ко всем предметам относиться творчески, увлечённо, с уважением. Он не позволяет себе делать какую‑нибудь работу со скукой. Здоровый, нормально развивающийся человек никогда не скучает, не знает, что такое скука.

Иногда говорят: «Что получится, если человек с детства привыкнет делать только интересное для него?»

Но кто же к этому призывает? Никакого «только» нет. Учение с увлечением - это вовсе не учение с развлечением. Школа не цирк, она не может развлекать, не должна этого делать. Школа - труд, серьёзный, долгий, иногда и тяжёлый умственный труд. В школьной программе есть предметы потруднее и полегче, и в каждом предмете есть разделы поинтереснее и поскучнее. Школа даёт знания в системе, в этом её главная ценность, и потому она не может выбирать лишь то, что интересно: никакого учения не получится.

Именно потому, что школа не развлекает и не даёт выбора, учиться в школе с увлечением - это и значит воспитывать в себе чувство долга и учиться выполнять долг охотно, творчески. Именно школа воспитывает культуру отношения к жизни.

Не только интересное делать, а всё, что нужно, делать с интересом. Понятна ли разница?

Но если уж читатель так любознателен, что всё же хотел бы получить точный ответ на вопрос «Зачем учиться?», то лучше всего привести слова выдающегося педагога Василия "Александровича Сухомлинского. Вдумаемся в них, это одна из самых важных «центральных» мыслей. Каждый сам сумеет доказать её истинность:

Человек должен учиться потому, что он человек.

Глава 2.

Увлечение

«Центральные» мысли тогда хороши, когда они ведут к практическим делам, к улучшению жизни. Поэтому без дальних околичностей возьмёмся за работу.

Обычные романы строятся по такой схеме: двое встречаются, и сразу, с первого взгляда, вспыхивает любовь. Но что‑то мешает им, возникают препятствия. Влюблённые преодолевают их, совершая героические поступки, и, наконец, соединяют свои жизни. Или умирают, как Ромео и Джульетта.

В школьном «романе», романе учения, всё не так. Двое, например человек и математика, встречаются, но любви не выходит… Какая‑то сила, не столь явная, как вражда двух семейств, но такая же опасная, мешает любви. Человек не любит математику, а математика не любит человека, что и выражается двойками в дневнике. Школьный дневник - это сборник рассказов о счастливой или несчастной любви…

Итак, безнадёжный случай? Неминуем трагический конец?

Нет, как и во всяком романе, здесь тоже возможны два окончания, печальное или счастливое: человек преодолевает таинственную враждебную силу, любовь его разгорается, и любовью он побеждает математику или другие страшные для него предметы.

Наша практическая задача - привести роман с обычными школьными науками к счастливому концу, к победе любви.

Но возможно ли это?

Даже сама мысль - научиться любить - кажется на первый взгляд странной, сумасшедшей и чем‑то неприятной. Разве любовь приходит по желанию? Разве мы можем управлять своими интересами?

Но не стоит торопиться. В науке всегда так: каждая новая мысль поначалу кажется абсурдной. Потом говорят, что в ней ничего нового нет. Потом привыкают к ней и оценивают её по справедливости.

Вспомним какое‑нибудь занятие, которое мы любим, самое простое. Ну, скажем, катание на коньках. Если мы любим кататься, значит, мы вполне прилично держимся на льду, не хуже других, и уж, во всяком случае, не стыдимся ходить на каток. Кто не может устоять на коньках, тому и мысль о катке ненавистна. А кто не пробовал выйти на лёд, тот просто равнодушен к катанию.

Катание на коньках само по себе не интересно и не скучно: всё зависит от того, насколько хорошо умеем мы кататься.

И так всё в жизни, тут нет никакого открытия: интерес прячется не в делах, не в занятиях, а в нас самих. Что умеем делать хорошо - то и любим. Чего не умеем - того и не любим. Любовь всегда требует хоть немного взаимности!

В учении - то же самое. Отчего неорганизованность, «слабая воля», «не хочу», «не могу», «не люблю» и прочее? Да не получается у нас в той степени, как нам хотелось бы, вот и всё! Запустили, пропустили - тысячи причин можно найти, но в основе всегда будет одно: не получается. Потому и скучно. А коли скучно, то и лень и бессилие.

Выходит то, что называют заколдованным, или, ещё страшнее, порочным кругом. Неинтересно потому, что не занимаешься, а не занимаешься потому, что неинтересно!

Вот серьёзная беда всех, кто не успевает в школе. К несчастью, эту беду не всегда замечают. Рассуждают просто: сиди да учись! И не принимают во внимание, что как раз это и есть самое трудное - сесть за книги. Сил не хватает, потому что нет интереса.

Если неинтересно и потому нет сил заниматься, то нельзя от этого отмахиваться, как от причины недостойной, неважной, надуманной, неуважительной. Эта причина действительно существует, и она так сильно действует, что, сколько бы человека ни ругали, сколько ни объясняли бы ему, что география увлекательна, а геометрия полезна, а литература необходима, сколько бы ни повторяли, что не учиться - стыдно, дело с места не сдвинется, потому что причина слабого учения остаётся: заколдованный круг продолжает вертеться, одни только двойки слетают с него.

Можно самым прекрасным образом понимать необходимость учиться и сознавать свой долг; можно мучиться от стыда и презирать себя; но до тех пор, пока не преодолеешь этот порочный круг, настоящего учения не будет.

Серьёзные проблемы нельзя обходить, их надо решать. Будем искать выход!

Если мне уже пять лет исполнилось и первые мысли забрезжили в моей голове, с этой поры я сам отвечаю за свой характер, за своё образование, за свою судьбу, и нет в мире виноватых! Нечего мне жаловаться! Я должен сам искать и находить выход из любого трудного положения!

Нельзя в жизни всё и сразу понять, нельзя всё и сразу исправить. Так не получается. Но двигаться в сторону понимания и исправления - можно!

И из порочного круга, в который попадает тот, кто недостаточно хорошо учится, должен быть выход. Такой, чтобы каждый мог сам, ни на кого не надеясь, переменить ход своей учебной судьбы, вырваться из неблагоприятных обстоятельств и начать учиться хорошо и с неизменным увлечением.

Только надо найти его, этот выход! Что с того, что он никому не известен? Надо найти его.

Я стал расспрашивать учителей: может, кто‑нибудь натолкнёт на ответ?

Учителя хорошо знают, как учить детей. Но никто не мог сказать, что делать человеку, если он попал в заколдованный круг скуки и неумения работать. Некоторые сердились: «Да что тут такого? Какие ещё хитрости нужны? Позаниматься как следует, вот и вся хитрость! Безнадёжно отстал? А кто виноват?»

Я засел за книги, месяцами ходил в Ленинскую библиотеку, самую богатую библиотеку в нашей стране. Там тысячи книг об учении в школе. Но все они о том же - как учить ребят или как лучше учиться тому, кто хочет учиться лучше. Но что делать человеку, если он не в состоянии сесть за книгу и подумывает о том, чтобы бросить школу, об этом в книгах не написано!

Тогда я стал расспрашивать учёных: нет ли общего правила, по которому можно было бы преодолеть инерцию заколдованного круга?

Один крупный учёный, профессор психологии, сказал мне, что он не слыхал о таких правилах, но что, очевидно, надо найти слабое звено, слабое место в этом круге и на него направить все усилия. Однако этот совет не годился. Если бы всё было так просто, то не было бы никакого круга, была бы цепь причин - устрани какой‑то один недостаток, поломку в цепи, и всё в порядке. А у нас - безвыходное положение! Человек не может заниматься с успехом, пока он не позанимается…

Однако долгие поиски редко остаются безрезультатными, и, в конце концов, оказалось, что есть правило обращения с «порочными» кругами, оно известно! Его знают, например, физики. Когда они в своих теоретических рассуждениях встречаются с подобной трудностью, они используют метод последовательного приближения. То есть не пытаются сначала полностью преодолеть одну беду, потом - другую, а постепенно, последовательно уменьшают то одну трудность, то другую и так приближаются к цели.

Среди двух наших врагов - нежелания и неумения - нет слабейшего, их нельзя победить поодиночке, они набираются силы один от другого, именно поэтому победить их так сложно. Надо бороться сразу с обоими.

Если ты попал в порочный «руг, то бесполезно устремлять все силы на устранение лишь одной трудности. Надо браться за обе задачи сразу, браться за это «чёртово колесо» не одной, а двумя руками и постепенно, постепенно раскручивать его в противоположную сторону!

Что получается?

Немножко поленился и поработал меньше, чем нужно, - немножко меньше стало интереса - немножко труднее стало работать - ещё меньше успеха - ещё меньше интереса - совсем мало работы - совсем нет интереса - всё плохо.

Так действует заколдованный круг.

А если хоть немножко интереса? Тогда чуть‑чуть прибавится работы - последует первый, маленький успех - чуть больше интереса и желания работать - больше работы - больше успеха - ещё больше работы - ещё больше успеха - ещё больше интереса - и, наконец, учение с увлечением.

Так, в идеале, можно было бы раскрутить заколдованный круг в обратную сторону, использовать его коварные свойства против него же!

Весь вопрос в том, за что ухватиться. В заколдованном круге надо искать не слабейшее место - его нет, а просто что‑нибудь, за что сподручнее взяться, к чему можно приложить силу.

Но за что именно браться?

В начале века одного немецкого революционера посадили в тюрьму, да не просто в тюрьму, а в камеру‑одиночку. Заключённых заставляли целыми днями заниматься нудной работой, вроде плетения дамских соломенных шляпок. Многие не выдерживали, заболевали от скуки, от тоски, сходили с ума, умирали. Скука убивает, и чем моложе человек, тем опаснее скука для его здоровья.

Что было делать революционеру, о котором идёт речь? С отвращением плести шляпки? Его ждала гибель. Тогда он понял: единственная возможность спастись - самому заинтересовать себя работой. Найти интерес в плетении дамских соломенных шляп!

Надо, решил он, не просто плести их, с тоской выполняя ежедневный урок и ожидая с нетерпением окончания дня, а плести с увлечением, с азартом, с удовольствием!

Каким‑то образом - а каким, не известно - революционер сумел заинтересоваться плетением шляпок, стал работать с увлечением. Время в ужасной одиночке потекло быстрее. Здоровье человека и ум его сохранились, он вышел из тюрьмы бодрым и энергичным и мог вновь приступить к подпольной работе.

Что именно делал революционер, чтобы увлечься плетением шляпок, осталось, повторяю, неизвестным.

Однако, значит, в принципе это возможно? Человек может сам приобрести интерес, по своей воле? Если бы мне сказали это несколько лет назад, я не поверил бы. Я всю жизнь был уверен, что есть дела скучные, есть - интересные, а какие мне скучны, а какие интересны - это не от меня зависит.

Но, выходит, всё не так. Выходит, можно заинтересоваться и самому, заставить себя заинтересоваться… Только надо знать какие‑то секреты.

Однажды, роясь в книгах, я нашёл работу психолога, который занимался с отстающими первоклассниками и обнаружил, что стоило чуть‑чуть повысить желание ребят работать, как все они стали нормально учиться, даже те, кто считался неспособным. Правда, то были первоклассники, и с ними рядом был опытный человек, который вёл их… А если самому? Если самому хоть немножко повысить каким‑нибудь образом интерес к работе - нет ли здесь возможности «ухватиться» за наш заколдованный круг?

Ведь нам на первых порах нужна хоть капля интереса, совсем немножко, а потом уж мы сумеем развить его. Главное, чтобы он зародился!

Попробуем порассуждать. Что происходит, когда нам предстоит сесть за скучную работу? Мы заранее знаем, что она скучна, что ничего у нас не получится. Работа ещё не началась, а уже скучно! Действует «установка»: так, в цирке выходит клоун, ещё ничего не сказал, а нам уже весело - мы заранее знаем, что будет весело, у нас установка на веселье. Однако установку можно изменять по собственной воле, потому что она поддаётся влиянию воображения. Это доказано в опытах. Если бы мы могли вообразить, что будет интересно, мы внутренне настроились бы на интересную работу, а это как раз нам и нужно на первых порах! Вообразить? Это кажется доступным…

Итак, задача сводится к тому, чтобы каким‑то образом настроить себя на интересное, привести себя в хорошее настроение. Но эту задачу решить можно, потому что известно: человек смеётся, когда ему весело, но даже грустному становится веселее, если его каким‑то образом рассмешить. Некоторые психологи считают, что и грустно нам потому, что мы плачем, а не наоборот! И боимся мы потому, что дрожим, а не потому дрожим, что боимся! Это не совсем верно, но что связь между нашими действиями и нашими чувствами двусторонняя - это несомненно. В человеке всё взаимосвязано, все причины и следствия постоянно меняются местами.

Переберём факты, которые есть в нашем распоряжении:

1. Стоит хоть немного повысить интерес, как работа сразу идёт лучше (опыт с первоклассниками).

2. Человек в принципе может сам заинтересоваться даже очень скучным делом (история революционера).

3. Работа кажется более интересной, если мы настроились на то, что она будет интересной (теория установки).

4. Не только поведение зависит от настроения, но и настроение зависит от поведения.

Руководствуясь этими фактами, можно, пожалуй, выработать некоторую стратегию - генеральный план борьбы с порочным кругом, мешающим учиться.

Если нам так важно садиться за работу с определённым настроением, а настроение зависит от поведения, то надо сначала посмотреть, что же с нами происходит, когда мы принимаемся за любимую работу.

Мы потираем руки от удовольствия.

Мы улыбаемся.

Мы тщательно готовимся, предвкушая удовольствие.

Мы словно говорим себе: «Я люблю тебя, ботаника! Я с удовольствием почитаю, что написано в книге, и с удовольствием буду учить!»

Другими словами, мы производим ряд физических (потирание рук) и мысленных действий.

Вот точно то же самое надо делать тогда - и особенно тогда! - когда садишься за приготовление уроков по нелюбимому предмету.

По закону взаимосвязи, после некоторых повторений - а не в первый раз! - обязательно должно появиться хорошее настроение. Появится установка на интересную работу, и она, работа, действительно станет хоть немножко интереснее!

Нет, не надо ожидать, что мы сразу и навсегда полюбим, например, географию, если прежде не любили её. Чтобы полюбить какой‑нибудь учебный предмет, надо хорошенько позаниматься им, мы уже говорили об этом,

Не географию полюбим сначала, а свою работу над нею! К работе отнесёмся с интересом!

А это уже выглядит вполне реальным. Полюбить работу - это доступно всем, даже самым ярым ненавистникам географии.

…Вот первый шаг, первая зацепка: психологическая подготовка к работе, настрой на работу. Потираем руки, улыбаемся и объясняемся в любви будущей работе. Неважно, что мы вроде бы кривим душой (никакой любви нет, а мы говорим: «Я люблю тебя!»). География ведь не человек, мы никого не обманываем и даже себя не обманываем, потому что мы и вправду не знаем, любим мы географию или нет, - мы с ней попросту незнакомы, так как мало и без удовольствия занимались ею. Как в известном романсе: «Люблю ли тебя, я не знаю, но кажется мне, что люблю…»

И тут же вспомним метод борьбы с порочным кругом: последовательное приближение! Устранять обе зловредные причины сразу! Браться за дело двумя руками!

Одной установки на интересную работу мало. Надо приложить чуть‑чуть старания (после психологической подготовки это будет легче) и сделать работу более тщательно, чем всегда. Более внимательно. Отдать ей больше времени. Не торопиться. Потому что тщательность - основной источник увлечения работой.

Это можно было бы доказать на многих примерах. Я видал людей самых увлекательных профессий - артистов, журналистов, учёных, которые проклинают свою работу и считают её неимоверно скучной. Почему? Потому что не умеют делать её хорошо. Кто старается работать лучше, тому интересно, кто отлынивает от работы - тому скучно.

Психологическая подготовка плюс тщательность в работе… Теоретически всё получается. Но пока что у нас в руках не правило, а только гипотеза - предположение. Мы предполагаем, что каждый человек может вырваться из порочного круга плохого учения, если в качестве первого шага будет психологически готовиться к работе и делать её тщательно. Но так ли это на самом деле?

Это надо было проверить на опыте. Надо было найти добровольцев, готовых провести опыты на себе. Причём следует сказать, что опыты эти не столь безопасны, как может показаться на первый взгляд. Ведь если никакого интереса не возникнет и улучшения работы не получится, то человек испытает разочарование, а разочарование не остаётся без следа. «Вот, - начнёт думать человек, - у меня такой безнадёжный случай, что никакие приёмы не помогают! Нет, наверно, я и вправду неспособен к учению».

Согласитесь, что это не очень приятно.

И всё же было решено рискнуть и обратиться к читателям всесоюзного журнала «Пионер» - может быть, хоть кто‑нибудь решится проверить нашу гипотезу на себе? Признаться, было страшновато: найдутся ли желающие?

Однако на первый же призыв откликнулись тысяча семьсот учеников: они сообщили, что готовы немедленно приступить к опытам на себе. Позже и другие ребята принялись за опыты, всего - больше трех тысяч человек.

Первой откликнулась Лена Жукова из Москвы. «Меня зовут Лена, - сообщила она, - я учусь в 6 „Б“ классе. Завтра у нас литература, и учить я её не собиралась, но, прочитав о вашем опыте, я решила провести его, и вот передо мной лежит ненавистный учебник литературы. Ну, приступаю!!! Учение с увлечением!»

И так, преисполнив свои сердца мужеством, к опыту приступили сотни мальчиков и девочек по всей стране.

Вот с какими учебными предметами начали экспериментировать самые первые участники опыта:

География - 328 человек.

Математика - 251 человек.

Родной язык - 212 человек.

Физика - 200 человек.

Иностранный язык - 175 человек.

Ботаника - 104 человека.

Зоология - 100 человек.

Литература - 47 человек.

Химия - 33 человека.

Анатомия - 28 человек.

Несколько ребят сочли, что самый нелюбимый для них учебный предмет - рисование, пение, природоведение, черчение и физкультура, но таких было мало. Ришат Хатмулин из города Карабаш понял слово «предмет» несколько буквально и сообщил: «Самый скучный для меня предмет - таскать вёдра с водой. Я приступаю к опыту с этим предметом со 2 октября».

Как видим, предметы в основном распределялись по степени трудности и по количеству возможных неприятностей: действительно, больше всего затруднений бывает у школьников с грамматикой и математикой. Это закономерно. Но почему интереснейшая география вдруг вышла на первое место среди нелюбимых предметов - это загадка, и сказать по этому поводу решительно ничего невозможно. Когда ставишь эксперимент, тебя всегда поджидают неожиданности, к этому надо быть готовым.

Прошло несколько недель, и начали приходить письма‑отчёты.

Результаты превзошли все ожидания!

«Когда я начинаю учить русский язык, я… позевываю, - признавалась Катя Тукмачева. - Так мне скучно! Я начала опыт с того, что первым делом бросила позевывать. Так хочется, а сожму челюсти - ничего. Перед выполнением русского языка я нарочно делаю себя весёлой, как перед историей (мой любимый предмет). Я прыгаю, кувыркаюсь, пою, представляю себе, что будет интересно, как история. Так продолжалось 12 дней. И, представьте себе, это вошло в мою привычку - веселиться. На самом деле русский язык стал казаться мне интересным предметом!» (г. Нолинск, Кировской области.)

Катя абсолютно верно поняла правило. Надо вспомнить, как ты ведёшь себя, когда приступаешь к любимому занятию, и точно так же поступать перед любимым уроком!

«Меня зовут Петя Грибанов, - сообщал другой участник опыта из Днепродзержинска. - Я продолжал опыт 14 дней. Я садился за английский язык так, как вы советовали, с весёлым лицом, хотя самому плакать хотелось. Я хотел сделать учёбу английского языка делом весёлым, что у меня понемногу и стало получаться. Опыт удался, я всё больше и больше понимал. Спасибо Вам за хороший и добрый совет! Учение с увлечением!

С уважением, Петя».

«У меня скучный предмет география. Мне было скучно на уроках, я не мог дождаться, когда же будет звонок. Потом мы в классе стали проводить эксперимент „Учение с увлечением“. Я подумала, что у меня опыт должен получиться обязательно. Когда кончился классный час, я пришла домой и села за географию со смешными упражнениями. „Я люблю тебя, география!“ - повторяла я. Мне она показалась не такой скучной, как было раньше. На другой день я сходила в библиотеку и взяла книгу по географии. Дома я сначала убралась в комнате и с весёлым настроением взялась за географию. И вот урок. Я стала слушать внимательно. Теперь мне география нравится. Я с нетерпением жду этого урока.

Галя Малышенко» (село Амурзет, Еврейской автономной области).

«После того, как я получил журнал, я решил заняться опытом. На другой день по расписанию была физика - скучный предмет. Я решил её превратить в интересный предмет. Физику я начал учить первую (хотя всегда учил последнюю). У меня создалось приподнятое настроение, а настроение - залог успеха. Прочитав параграф, я заставил себя вдуматься в содержание, представляя все положительные стороны физики. Раньше я „зазубривал“, и поэтому ещё сильнее она казалась мне скучной. Сейчас я, почти понимая смысл, пересказал основное, что запомнил. Прочитав ещё несколько раз, я уже знал параграф (приписка в письме: „Хотя всё же я отвлекался, и в этом мой недостаток“). По моему мнению, каждый человек может превращать скучное занятие в интересное. Ведь тут никаких талантов не нужно. Получив скучное задание, нужно не падать духом и представить его себе с лучшей стороны. Если человек старается сделать работу хорошо, ему становится интересно. В этом я убедился на своём примере. На другой день нам были заданы задачи по физике. Это не весёлое дело. Я старался решить как можно больше и получше, а не сдуть их в классе. Решение двух задач воодушевило меня, и я с интересом начал решать остальные. Меня даже огорчило то, что, решив последнюю, задач для решения уже не было»

Александр Кладеев, с. Разумовка, Алтайского края.

Человек сжимает зубы, чтобы не зевать, улыбается, хотя готов плакать. Подшучивая над собой, повторяет: «Я люблю тебя, география!» - и всё‑таки придвигает к себе «ненавистный учебник», оставляя свою ненависть за пределами часа работы, или берётся решать задачи, хотя это и «не весело».

Заколдованный круг приостанавливает своё вредное движение и даже - пусть едва заметно! - начинает крутиться в противоположную сторону.

Приведу ещё несколько отрывков из писем - это важные для науки свидетельства. Как будто на сотни голосов звучат сообщения!

Рамиль Шаймухаметов. Узнав про "учение с увлечением», я встрепенулся и попробовал. И… получилось! (г. Уфа.)

Сергей Цымбулов. Дела пошли куда лучше! (Нижний Тагил.)

Аня Тресцова. Вдруг и вправду стало интересно, я даже полюбила молекулы! (г. Кинешма.)

Николай Рухлев. После трех двоек стоят у меня по немецкому положительные отметки. Учение с увлечением! Спасибо за совет! (Армавир.)

Сергей Ветошкин. Опыт удался, и ещё как! Теперь русский язык - мой самый лучший предмет. Мне стали нравиться диктанты, параграфы, выученные наизусть, упражнения (с. Карасево, Новосибирской области).

Надя Серохватова. Теперь у меня всё пошло на лад! (Омск.)

Игорь Каплюк. Мои родители, зная, как я не люблю географию, удивились, когда увидели, как я потираю руки от удовольствия и улыбаюсь. Заданный урок я выучил на «пять». А главное, я не почувствовал ни тени скуки! (пос. Комсомольск, Тюменской области.)

Серёжа Никифоров. Полюбил я географию, и хочу опять получить (как в пятом классе) за год оценку «пять»! (с. Кушалино, Калининской области).

Алексей Зубащенко. Мне стало чуть‑чуть хотеться сесть за книжку. Потом меня потянуло к зоологии. Всё‑таки можно скучное занятие превратить в интересное! (г. Россошь, Воронежской области.)

Николай Саковец. Сначала, как я прочитал про учение с увлечением, я даже не поверил, что может что‑нибудь получиться. Но вдруг подумал: «А что, если получится? Надо попробовать!» Теперь я хорошо понял, что урок всегда надо учить с увлечением! (г. Раздан, Армянской ССР.)

Сообщений, что эксперимент не удался, было мало: всего двенадцать. «Все могут увлечься скучным предметом, только не я!» - с горечью обнаружил один семиклассник. С ним, как видно, произошло то, чего мы боялись, когда начинали эксперимент: человек разочаровался в себе. Можно, конечно, утешать себя тем, что наука требует жертв, но всё‑таки этого мальчика жалко. Чтобы он не думал о себе так плохо, стоит заметить, что далеко не все смогли довести эксперимент до конца и прислать победное письмо. А рассказывать о неудаче, видно, не хотелось. Поэтому так мало сообщений о неудачах. На самом деле неудач, конечно, было больше.

Так что обольщаться результатами эксперимента не стоит.

Он доказал, что многие действительно могут сами заинтересоваться нелюбимым для себя предметом. Но все ли? Но каждый ли человек?

Вопрос до сих пор остаётся нерешённым, ответить на него предстоит читателям этой книги.

Важно другое. В ходе опытов возникли неясности, затруднения и вместе с тем появились экспериментальные данные, позволяющие из этих затруднений выйти.

Возникла, например, такая проблема. Мы говорили: заниматься более тщательно, чем обычно… Но что это значит - тщательно?

Люда Дмитренко из Ленинграда поступала так. «Например, - рассказывает она, - я решила сделать географию за полчаса. Если я сделала этот предмет раньше, то я радуюсь, а если позже - то огорчаюсь».

Казалось бы, разумный подход. Но он таит в себе опасность, если не знать, сколько же времени отводить на работу.

Разберёмся в этом.

…Однажды знакомые попросили меня прийти к ним и завесить старыми газетами книжные полки, чтобы книги не пылились в пустой квартире, пока хозяева будут в отпуске. Я взялся за дело, приколол кнопками первые газетные листы… И вдруг такая тоска меня взяла! Ужасно нудное занятие. Полок много, газеты противно шуршат, кнопки гнутся, на стуле стоять неудобно… Да и вообще, зачем это мне? Зачем я взялся помогать? И без меня справились бы.

Почувствовав, что больше невмоготу, я сказал себе: как бы там ни было, я отвожу на работу час. Не торопясь и не думая о результатах, я просто отдам работе час. Сколько сделаю, столько и сделаю и торопиться не буду. Но пока час не кончится, никакими другими делами заниматься не стану.

И представьте, мне сразу стало легче! Я заметил, что теперь я невольно стараюсь завешивать полки аккуратнее, чтобы получилось красиво, хотя кому нужна красота в пустой, запертой квартире! Но я неторопливо выравнивал листы, и кнопки отчего‑то перестали гнуться, и на стуле стоять было удобно и даже интересно. Не всю ведь жизнь на стуле стоишь! Естественно, что я закончил работу раньше, чем за час, был очень доволен собой, не сердился на хозяев и ушёл от них в самом прекрасном настроении.

Перемена произошла оттого, что я отвёл работе большой срок, не пожадничал отдать положенное ей время, и в награду за эту маленькую и ничего не стоившую мне щедрость получил удовольствие от работы.

Всякое дело платит за нашу щедрость удовольствием!

То же самое происходит и с уроками, особенно с теми, которые кажутся скучными.

Когда торопишься, внимание распыляется: и работаешь, и следишь за временем. Но если внимание не сосредоточено полностью на работе, то неминуемо она покажется скучноватой, ибо интерес - это и есть сосредоточение внимания!

«Я стала делать так, - сообщает Рая Ц. из Новокузнецка. - Вот я учу по литературе и к стольким‑то часам должна это сделать. И я тогда не торопилась, потому что знаю, что успею, и учила хорошо. И удивительно, что у меня оставалось свободное время! Раньше же, хотя я и торопилась всё сделать побыстрей, я едва успевала сделать уроки. Наверно, потому, что, глядя на часы, ахала, что уже много времени, а я ещё ничего не сделала, и сразу хваталась за что попало».

Назначим работе время с избытком - и оно, время, вернётся вдвойне, да ещё заплатит и радостью учения.

Лучший способ экономить время в учении - не экономить его за счёт учения.

Следовательно, необходимо внести такую поправку: работать тщательно - значит заранее отвести на работу время с избытком и не торопиться, не выгадывать минуты! Обычно говорят: «Береги минуту». Но когда садишься за уроки, беречь минуты как раз и не надо!

И ещё один важный вопрос возник: сколько времени надо продолжать опыт?

Теоретически рассуждая, даже один‑единственный опыт остаётся в памяти человека, один‑единственный поступок может стать основой полезной привычки. Если бы это было не так, если бы каждый наш поступок проходил бесследно для души, то привычек не было бы вовсе. А мы видим, что привычки то и дело создаются - как хорошие, так и дурные. Все они начинаются с одного‑единственного поступка.

Нам нужна именно привычка садиться за работу в хорошем настроении и делать её тщательно. Нельзя же тратить слишком много душевных сил на приёмы работы, надо оставлять их для самой работы! К тому же всё‑таки утомительно каждый раз, садясь за уроки, помнить ещё о каких‑то правилах. Надо, чтобы правила действовали автоматически, сами собой, а этого невозможно добиться с первого или со второго раза.

Некоторые психологи утверждают, что для образования привычки нужно ни много ни мало, а именно три недели, двадцать один день. Почему так - неизвестно. Но я на собственном опыте убедился, что, например, на новом месте начинаешь чувствовать себя как дома именно через три недели.

Однако посмотрим, что показывает опыт ребят.

Вот несколько сообщений.

«Ничего у меня не вышло, - рассказывает Лена Нагибова из посёлка Рудничного, Свердловской области. - И так было 10 дней, и я уже подумала, что у меня совсем ничего не выйдет, но вот на 11‑й день я взяла в руки учебник и уже не могла от него оторваться!»

Значит, нужно потерпеть дней десять? Похоже на правду. У москвички Тани Скалдиной интерес появился тоже примерно через такое же время - на 14‑й день.

«Мой самый скучный предмет - математика, - сообщила Таня. - И вот 14 дней назад я приступила к опыту с этим предметом. Села за стол и открыла учебник. Когда я потёрла руки и сказала учебнику: „Я люблю тебя!“ - конечно, я думала, что мне сразу будет интересно и, может быть, я даже полюблю математику. Но случилось не так. После этого маленького упражнения мне и вправду стало веселее, и я с хорошим настроением начала решать пример. Пример попался трудный, я уже хотела зевнуть, но вспомнила об опыте и не зевнула. Но не получился у меня в этот день опыт. Только я начинала хоть немножко заинтересовываться, как вдруг вспоминала опыт и начинала думать о том, что у меня уже что‑то получается, и после этого весь интерес, конечно, уходил. И это продолжалось не один день. Но вот что было 21 сентября. Я опять решала примеры. Второй пример у меня никак не получался. Я попробовала решить его и так и эдак, но ничего не выходило. Я уже потеряла почти всю надежду, но всё ещё писала что‑то, и вдруг… получился правильный ответ. Я бросилась к учебнику, проверила: всё было правильно. Остальные примеры стали как‑то сами собой решаться, и спать я ложилась очень радостной. И только лёжа в постели, я подумала, что математика - всё‑таки интересный предмет. На следующий день в школе оказалось, что я вместо трех примеров решила пять. С того дня я математику делаю с увлечением и считаю, что опыт удался».

А восьмикласснику Вене Семёнову из Новочебоксарска понадобилось гораздо меньше времени: «Самый скучный для меня предмет - химия. Я собираюсь стать врачом. Говорят, чтобы стать врачом, надо знать химию. Но у меня не получалось ничего. Я ненавидел химию. Решил взяться за опыт. Несколько раз я внимательно прочитал заданный урок. Очень хорошо всё обдумал. На уроке химии меня не спросили. У меня испортилось настроение. Дома рассказал отцу, а он говорит, что нельзя вешать носа. И каждый раз я хорошо учил химию. Наступил долгожданный день. На уроке химии учитель спросил меня. Я так хорошо рассказал, что даже учитель удивился. И поставил против моей фамилии „пять“. Теперь я с увлечением занимаюсь химией. Думаю, что у меня опыт удался».

Но вот у Вити Савинова из города Губкине опыт получился с первого раза!

«Моим самым скучным предметом является геометрия, - пишет Витя. - Я рассказал об „Учении с увлечением“ Коле, моему другу. Мы разбили весь материал на предложения. Затем внимательно прочитали каждое предложение. Затем взяли в руки карандаши и начертили то, что нам требовалось. На следующий день меня вызвала учительница, и я уже ответил на „четыре“. Эта оценка была переломной в моей жизни. На следующий день я сам поднимал руку и дополнял ответы учеников. И всё время я дополнял правильно. За это учительница поставила мне оценку «пять». Я воспрянул духом. В последующие дни я хорошо понимал геометрию, а ведь недавно еле тянул на «три».

Так сколько же дней надо продолжать опыт?

Ответ напрашивается сам собою: до первого успеха - и дальше.

Успех - вот что окрыляет человека и даёт ему силы, вот что ведёт к увлечению.

«Это были трудные деньки, - рассказывает Лена Медведева из Новокузнецка. - Я пыхтела, я ложилась спать в час, в два часа ночи. Я боролась с математикой, как тигр! И я получила первую пятёрку. Домой я мчалась со скоростью двадцать метров в секунду. О, как было здорово!»

«Я заставил себя раз и второй выучить на пятёрку, а потом они у меня пошли одна за другой. У меня получилась победа», - кратко, но внушительно пишет Витя Е. из Загорска, Московской области.

Марина К. из Красноярска так описывает «чудо», которое с ней произошло:

«…Некоторые могут подумать, что всё это пустой разговор (я, честно говоря, тоже сначала так подумала), но потом на моих глазах произошло… ну, чудом это, конечно, не назовёшь, но нечто похожее на чудо совершилось.

Это было на уроке алгебры. Объявили самостоятельную работу. Да, рядовую самостоятельную работу. Я невольно вздрогнула, для меня это было контрольной проверкой после недели «нескучной» математики. Я дала себе слово ни разу не списать ни одной цифры у соседа. Да ко мне и не пришло такое желание, так я увлеклась работой. Написав самостоятельную, я последний раз взглянула на неё и вздохнула: мои работы по математике никогда не оценивались выше тройки.

Когда нам выдали работы, я накинулась на тетрадку, как хищник, но зато, когда я посмотрела туда, мои движения стали неуверенные, взгляд, наверно, глупый и удивлённый: там стояла пятёрка и как‑то с сомнением смотрела на меня. Она не была уверена, что надолго задержится тут. Как‑то неуютно было ей среди двоек и троек. Моя маленькая победа над собой придала мне уверенность в победе. Я поверила в свои силы. Итак, опыт продолжается!»

Вот радость человеческая: «У меня получилась победа!», «Я мчалась домой со скоростью двадцать метров в секунду!», «Я воспрянул духом!»

Уолт Уитмен, великий американский поэт, писал, обращать к каждому человеку:

Ни у кого нет таких дарований, которых бы не было у тебя,

Ни такой красоты, ни такой доброты, какие есть у тебя,

Ни дерзанья такого, ни терпенья, какие есть у тебя,

Некоторые люди не верят, что есть на свете любовь, они думают, что любовь бывает только в книгах. Но это неправда. Любовь есть в жизни, это самое радостное чувство, его может испытать каждый. И любовь к учению, радость от победы в учении - тоже, как мы видели, не только в книгах есть. Это не басни, не выдумки, это реальность. Многие ребята из тех, кто прежде не понимал, в чём радость учения, теперь испытали её сами:

И какие других наслаждения ждут, такие же ждут и тебя!

Если не быть слишком строгими в подсчётах, то можно сказать, что приблизительно из каждых ста мыслей

девяносто - о практических заботах сегодняшнего дня, о себе и окружающих людях;

девять - о всей своей жизни и о всей стране;

одна мысль - о вечности и человечестве.

Вот круг на плоскости. В нём можно разместить неисчислимое множество точек. Но только одна точка из этого множества - центральная, центр. Она одна в бесконечном числе других точек, но она определяет место всего круга. Так и среди мыслей наших есть центральные мысли; и что с того, что мы не сосредоточиваемся на них с утра до вечера, что не каждый день они приходят в голову? Они есть, эти центральные мысли, и именно они определяют центр тяжести нашей души, её устойчивость, составляют духовную жизнь человека.

Все остальные главы этой книги будут посвящены сугубо практическим вещам, деловым проблемам учения.

Но несколько минут жизни, несколько первых страниц книги посвятим главным, трудным, центральным мыслям.

Нет такого вопроса - «Зачем учиться?»

Вслушаемся в слова: образование дают, образование получают… Дают и получают - как наследство, как богатство. В нашей стране образование бесплатное, чтобы все дети получили одинаковую возможность учиться, независимо от положения родителей. Но ведь и за это бесплатное образование народ платит своим трудом. Из воздуха, сами собой, средства для содержания школ не появляются. Бесплатно - для семьи, но для народа - вовсе не бесплатно.

В то время, в 1920 году, многие люди думали, что достаточно лишить власти царя, помещиков, капиталистов, как сразу начнётся совсем прекрасная жизнь. Но, оказывается, после победы революции почти всё начинает зависеть от того, как освобождённая страна будет учиться: учиться не только в школе, а всюду и во всём. Учиться считать и планировать, учиться управлять, учиться работать сообща, учиться думать обо всей стране, учиться быть свободными людьми, учиться новой нравственности - «учиться коммунизму», как сказал Ленин.

Жить в такой учащейся стране, соответствовать сути её, быть её частью - значит постоянно учиться.

А кто поймёт, для чего жить, для чего учиться (это, по сути, одно и то же), кто поймёт, что только в учении душа разрастается, и в ней появляются человеческие желания, тот будет учиться напряжённо и радостно. Свободно.

Образование дают, образование получают…

Но надо ещё уметь его взять!

И мы в нашей книге почти не будем говорить о способностях - нет этой проблемы!

Учение с увлечением нужно всем без исключения!

Что же произошло?

Есть по крайней мере три причины этой перемены.

Первая причина - в обязательности среднего образования. Прежде было так: не хочешь учиться после восьмилетки - не учись, твоё дело. А теперь и в техническом училище надо получать общее среднее образование, и на заводе покоя не дадут: иди в школу рабочей молодёжи, получай среднее образование. Закон один на всех: всем - среднее. Теперь никто не спрашивает, хочешь или не хочешь, считаешь себя способным или не считаешь. Учись! Развивай способности!

Вторая причина - в быстром прогрессе науки и техники. Каждому приходится учиться и переучиваться почти всю жизнь. Прежде говорили: «Учись!» Теперь правильно будет добавлять: «Учись учиться!» Кто не научился в школе учиться, у кого нет любви к учению, тот рано или поздно отстанет в жизни. Идея непрерывного учения, учения всю жизнь, висит в воздухе. Интерес к учению и умение учиться теперь становятся такими же важными результатами школьных лет, как и знания. Кто кончает школу с ненавистью к учению - пропадёт, даже если у него е аттестате все пятёрки. Кто кончает школу с желанием учиться - тот в выигрыше, даже если у него не блестящий аттестат. В аттестате отметок за увлечение не ставят, но жизнь их ставит каждому.

Третья причина - в том, что когда среднее образование становится обязательным для всех, то, несмотря на увеличение числа институтов, поступает в них меньший процент выпускников.

Здесь что ни вопрос - то ошибка.

Спрашивают: разве может всякая работа быть увлекательной?

Может! Присмотримся к окружающим нас людям. Одни за всякую работу берутся серьёзно, с охотой, даже если это мытьё посуды или другая вроде бы нудная домашняя работа. Старое правило: всё, что стоит делать, стоит и того, чтобы делать хорошо.

Другие же, наоборот, стонут от всякой работы, она кажется им обременительной и скучной. Ах! Опять эта посуда! Ах! Опять идти на работу! Ах! Ах! И всегда кажется, что есть на свете какие-то другие, более интересные дела… Катастрофическая неспособность увлекаться любой работой заложена в таких людях ещё в детстве. Это самые несчастные люди. Среди них больше всего завистников.

Есть молодые люди, которые знакомятся с одной девушкой, потом с другой, третьей, и кажется им, что и та нехороша, и другая, и третья… А вот четвёртая будет хороша. Но и четвёртая будет не по душе, потому что молодой человек не умеет любить, не научился…

Точно так же и с работой.

Исполнение долга приносит радость, чувство удовлетворения, и если этого нет, значит, что-то не так с человеком, неправильно он воспитан, неправильно понимает жизнь.

Учение с увлечением - первый шаг к будущей ответственной, серьёзной жизни, полной смысла и радости.

Как бы ни был увлечён человек историей, спортом или математикой, он должен быть достаточно культурен, чтобы всенеобходимые дела встречать без отвращения.

Ведь что такое культура? Культурным мы называем всё, что обработано в интересах человека и в традициях общества, к чему приложены усилия. Культурное противоположно дикому. Яблоня-дичок даёт кислые, сморщенные плоды, в рот не возьмёшь. Яблоня, над которой работали, даёт плоды большие, красивые и вкусные. Это культурное растение. Так и в человеке: у него есть культура мысли, если он много учился, и культура поведения, если его хорошо воспитывали, и культура тела, если он занимался спортом… А культура чувств? Культура желаний? Культура интересов? Эти виды культуры тоже не приходят сами собой, тоже требуют работы, воспитания и самовоспитания. Иначе выходит человек-дичок, дикий человек среди развитых, культурных людей. Дикарь в наши дни не тот, кто ходит в набедренной повязке и ест сырое мясо, - дикарь тот, к воспитанию которого не приложено никаких усилий, и потому он не умеет управлять собой, своим телом, своими движениями, своими мыслями, желаниями, чувствами, интересами.

Макаренко писал одному своему бывшему ученику:

Везде тебе будет интересно! Везде дашь ценное!

Кто не развил в себе общего интереса к жизни, кто не умеет увлекаться каждым делом, каким ему приходится заняться, тот может и не найти своего главного увлечения, своего призвания.

Могут ли все учебные предметы в школе быть интересными?

Могут! Каждому человеку одними предметами легче увлечься, а для того, чтобы полюбить другие, требуются определённые старания. Культурному человеку это не страшно. Культурный человек приучает себя ко всем предметам относиться творчески, увлечённо, с уважением. Он не позволяет себе делать какую-нибудь работу со скукой. Здоровый, нормально развивающийся человек никогда не скучает, не знает, что такое скука.

Иногда говорят: «Что получится, если человек с детства привыкнет делать только интересное для него?»

Не только интересное делать, а всё, что нужно, делать с интересом. Понятна ли разница?

Человек должен учиться потому, что он человек.

изд-во: Детская литература,1979 г.

Книги Симона Соловейчика давно перешли в статус букинистических. Их не переиздают, и прочитать «Учение с увлечением» или «Педагогику для всех» можно только в библиотеке реальной или электронной. Возможно, для издателей Соловейчик немоден, его книги были написаны в советское время, но, необходимо отметить, что они лишены штампов того времени и не призывают умереть в борьбе за партию, и не цитируют материалы съездов. Симон Соловейчик - педагог, журналист, писатель. Работал в «Комсомольской правде», отличался невероятной активностью, его называли бойцом учительского фронта. Боец с внешностью и повадками Жака Паганеля. Учитель с большой буквы - он даже родился в день Учителя.

Попробуем порассуждать. Что происходит, когда нам предстоит сесть за скучную работу? Мы заранее знаем, что она скучна, что ничего у нас не получится. Работа еще не началась, а уже скучно! Действует «установка»: так, в цирке выходит клоун, еще ничего не сказал, а нам уже весело — мы заранее знаем, что будет весело, у нас установка на веселье. Однако установку можно изменять по собственной воле, потому что она поддается влиянию воображения. Это доказано в опытах. Если бы мы могли вообразить, что будет интересно, мы внутренне настроились бы на интересную работу, а это как раз нам и нужно на первых порах! Вообразить? Это кажется доступным… Итак, задача сводится к тому, чтобы каким-то образом настроить себя на интересное, привести себя в хорошее настроение. Но эту задачу решить можно, потому что известно: человек смеется, когда ему весело, но даже грустному становится веселее, если его каким-то образом рассмешить. Некоторые психологи считают, что и грустно нам потому, что мы плачем, а не наоборот! И боимся мы потому, что дрожим, а не потому дрожим, что боимся! Это не совсем верно, но что связь между нашими действиями и нашими чувствами двусторонняя — это несомненно. В человеке все взаимосвязано, все причины и следствия постоянно меняются местами.

Его книга написана в жанре монолога, как будто читаешь или слушаешь лекцию увлеченного своим делом педагога. В ней содержится кладезь ценных советов, примеров из жизни, конкретных методик по следующим вопросам: как научить ребенка с удовольствием делать уроки и обучаться новым знаниям, как развивать усидчивость и волю. Книга предельно информативна, и такие советы никогда не устареют.

Спрашивают: разве может всякая работа быть увлекательной?

Может! Присмотримся к окружающим нас людям. Одни за всякую работу берутся серьезно, с охотой, даже если это мытье посуды или другая вроде бы нудная домашняя работа. Старое правило: все, что стоит делать, стоит и того, чтобы делать хорошо. Другие же, наоборот, стонут от всякой работы, она кажется им обременительной и скучной. Ах! Опять эта посуда! Ах! Опять идти на работу! Ах! Ах! И всегда кажется, что есть на свете какие-то другие, более интересные дела… Катастрофическая неспособность увлекаться любой работой заложена в таких людях еще в детстве. Это самые несчастные люди. Среди них больше всего завистников. Есть молодые люди, которые знакомятся с одной девушкой, потом с другой, третьей, и кажется им, что и та нехороша, и другая, и третья… А вот четвертая будет хороша. Но и четвертая будет не по душе, потому что молодой человек не умеет любить, не научился… Точно так же и с работой. Исполнение долга приносит радость, чувство удовлетворения, и если этого нет, значит, что-то не так с человеком, неправильно он воспитан, неправильно понимает жизнь.

Методики Соловейчика помогают самим родителям обострять свою внимательность. Вот, какую историю рассказывал автор в одной из своих статей: он читал пятилетнему сыну сказку, хорошую сказку, содержавшую незамысловатое, но полезное поучение насчет того, что трудиться — хорошо, а лениться — плохо. Он читал с выражением, стараясь привлечь внимание малыша к каждому слову, а мальчик странно ерзал на стуле, не успокаиваясь ни на минуту, но не сводил с отца внимательных глаз. Симон Львович признает, что в такие моменты невольно ощущаешь в душе раздражение — другое дело, что ни в коем случае нельзя ему давать волю. И только, когда сказка, наказав ленивых и наградив трудолюбивых, закончилась, он, отложив книгу, понял, что же происходило. «Я, — пишет он, — сидел за столом вполоборота, удобно облокотившись и раскрыв перед собой книгу; сыну очень понравилась эта уютная поза, и он захотел сесть так же, но малыш не мог дотянуться, стол был слишком высокий, и его локоть все время соскальзывал, а он все же вновь и вновь повторял эти попытки. Вот так и получилось, что я думал, что учу его трудолюбию, а оказалось, что всего лишь учил облокачиваться».

Умственная работоспособность человека не одинакова в течение суток. С двух часов дня она понижается. К четырем-пяти часам вновь повышается, а в семь-восемь часов вечера все показатели стремительно падают. Человек, который утром правильно решил сто арифметических примеров, в семь-восемь часов вечера решит только семьдесят. Таким образом, самое невыгодное для себя, что мы можем только придумать, — это делать уроки вечером, после семи часов. Придется тратить времени на тридцать процентов больше. У первоклассника занятия наиболее продуктивны в течение часа, у ученика третьего-четвертого класса — полтора часа, у пяти-семиклассника — два или два с половиной часа. После этого времени работоспособность существенно падает, а после трех часов работы усталость наступает так быстро, что сидеть за столом фактически бесполезно. Самая низкая трудоспособность — в субботу. Максимальная трудоспособность — во вторник и в среду. С четверга она начинает понемногу падать. Это не значит, конечно, что в пятницу можно не делать уроков; но если есть задание на неделю, то выгоднее делать его в дни максимальной трудоспособности.

Он называл свой метод «воспитание без воспитания». Успехи в воспитании детей, прежде всего, зависят от степени родительского внимания, фантазии, а вовсе не от количества знаний, почерпнутых из нужных книг.

Но лучший способ развить внимание — научить себя быть внимательным к людям. Здесь нам придется говорить то, о чем уже говорилось в предыдущей главе, но это неизбежно. Учение в школе неразрывно связано с учением в жизни, с отношением человека к человеку. Все способности развиваются не только за книгами, но и в обычной жизни. Так и с вниманием. Каждая встреча с другом, с знакомым, малознакомым, случайным человеком, каждая такая встреча, пусть самая мимолетная, заставляет собранных людей обратить все свое внимание именно на этого человека. Не разговаривать рассеянно, ни к кому не относиться пренебрежительно, никогда не «спать» в момент общения, а полностью сосредоточиться на том, с кем мы разговариваем, заметить его состояние, постараться понять его. Что значит сосредоточиться на том человеке, с которым мы разговариваем, работаем, играем, идем по улице? Это значит отвлечься от себя, от своих собственных мыслей и мыслей о себе самом. Но как раз эта способность отвлекаться от мыслей о себе, от своих забот — как раз эта способность и лежит в основе внимания, как раз она и необходима, когда садишься за уроки.

Читая Соловейчика, вспоминаешь документальные фильмы советской эпохи об известных педагогах, толкающих пламенные речи, дирижирующих указками. Наверняка автор был превосходным оратором, ораторская (эмоциональная, напористая) манера несколько сбивает, мешает концентрироваться на тексте. Но она же и вдохновляет, заставляя поверить в каждое слово.

Наша память устроена так, что она сама удерживает все, что нам интересно, важно, необходимо для жизни, и нетрудно понять, почему она так устроена. Иначе голова была бы захламлена тысячами ненужных вещей. Память удерживает только нужное!

Учить, не стараясь выучить, учить без цели, без желания — пустое занятие, глупая растрата времени и сил. Память изо всех сил сопротивляется, ей не нужно то, что мы учим — а мы вдалбливаем, вдалбливаем… Может ли быть более глупый способ заниматься? Это доказано и в опытах психологов. Испытуемых просили выучить наизусть ряд бессмысленных слогов и записывали, сколько повторений для этого потребовалось. Потом старались как-то заинтересовать их в работе: устраивали соревнование или обещали награду. И людям с той же самой памятью нужно было чуть ли не вдвое меньше повторений для заучивания таких же бессмысленных слогов. Интересно, что многие ребята на опыте своем открыли этот закон и научились пользоваться им. Они старались мысленно поставить себя в такое положение, в котором сегодняшний урок крайне необходим, — и сразу обострялась память, и сразу становилось легче и интереснее учить даже самый ненавистный урок!

Очень трогательно выглядят цитаты из писем школьников, можно не сомневаться, что Соловейчику - как космонавту или артисту - присылали письма мешками.

Но не побоимся рядом с этими вечными строками поставить письмо маленького мальчика из Красноярска, пусть оно и закончит книгу: «Я Шакиров Вадим. Самый хороший предмет у меня русский язык. Плохого предмета у меня нет. Я по всем предметам учусь хорошо. Напишите ответ, что делать дальше».

Такие книги невозможно оценить, они вне времени - Соловейчик, Корчак, и еще много-много других известных педагогов, вошедших в историю. Особо рекомендуется для прочтения родителям школьников и тем, у кого дети вот-вот пойдут в школу. Напоследок - цитата из статьи, напечатанной в газете «Первое сентября», - кстати, основанной С.Соловейчиком.

«Он говорил неслыханные вещи, поэтому на него не могла не ополчиться казарменная педагогика. Да и сегодня многие ли с ним согласятся и, главное, многие ли из нас готовы за ним последовать?

“…своих детей надо оставить в покое…”

“…нельзя разоблачать детей, что бы они ни совершили…”

“...иногда приходится спасать детей от детского сада, от школы, от порядка...”

“…в школе нельзя публично обсуждать детские поступки и слабое учение…”

“…детей нельзя упрекать…”