Значение смерти в жизни человека. Смысл жизни человека — тайна жизни и смерти

Проблема смерти приобретает центральное значение у Фрейда. И центральной является именно проблема смерти, связанная неразрывно с проблемой времени. Проблема бессмертия вторична, и она обычно неверно ставилась. Смерть есть самый глубокий и самый значительный факт жизни, возвышающий самого последнего из смертных над обыденностью и пошлостью жизни.

Только факт смерти ставит в глубине вопрос о смысле жизни. Жизнь в этом мире имеет смысл именно потому, что есть смерть. Смысл связан с концом. И если бы не было конца, т.е. если бы была дурная бесконечность жизни, то смысла в жизни не было бы. Смерть - предельный ужас и предельное зло - оказывается единственным выходом из дурного времени в вечность, и жизнь бессмертная и вечная оказывается достижимой лишь через смерть.

Платон учил, что философия есть не что иное, как приготовление к смерти. Но беда лишь в том, что философия сама по себе не знает, как нужно умереть и как победить смерть.

Жизнь благородна только потому, что в ней есть смерть, есть конец, свидетельствующий о том, что человек предназначен к другой, высшей жизни. В бесконечном времени смысл никогда не раскрывается, смысл лежит в вечности. Но между жизнью во времени и жизнью в вечности лежит бездна, через которую переход возможен только лишь путем смерти, путем ужаса разрыва. Гейдеггер говорил, что обыденность парализует тоску, связанную со смертью. Обыденность вызывает лишь низменный страх перед смертью, дрожание перед ней как перед источником бессмыслицы. Смерть есть не только бессмыслица жизни в этом мире, тленность ее, но и знак, идущий из глубины, указывающий на существование высшего смысла жизни.

Не низменный страх, но глубокая тоска и ужас, который вызывает в нас смерть, есть показатель того, что мы принадлежим не только поверхности, но и глубине, не только обыденности жизни во времени, но и вечности. Вечность же во времени не только притягивает, но и вызывает ужас и тоску. Смысл смерти заключается в том, что во времени невозможна вечность, что отсутствие конца во времени есть бессмыслица.

Но смерть есть явление жизни, она еще по эту сторону жизни, она есть реакция жизни на требование конца во времени со стороны жизни. Смерть есть явление, распространяющееся на всю жизнь. Жизнь есть непрерывное умирание, изживание конца во всем, постоянный суд вечности над временем. Жизнь есть постоянная борьба со смертью и частичное умирание человеческого тела и человеческой души.

Время и пространство смертоносны, они порождают разрывы, которые являются частичным переживанием смерти. Когда во времени умирают и исчезают человеческие чувства, то это есть переживание смерти. Когда в пространстве происходит расставание с человеком, с домом, с городом, с садом, с животным, сопровождающееся ощущением, что, может быть, никогда их больше не увидишь, то это есть переживание смерти. Смерть наступает для нас не только тогда, когда мы сами умираем, но и тогда уже, когда умирают наши близкие. Мы имеем в жизни опыт смерти, хотя и не окончательный. Стремление к вечности всего бытия есть сущность жизни. И вместе с тем вечность достигается лишь путем прохождения через смерть, и смерть есть участь всего живущего в этом мире, и, чем сложнее жизнь, чем выше уровень жизни, тем более ее подстерегает смерть.

Смерть имеет положительный смысл. Но смерть есть вместе с тем самое страшное и единственное зло. Всякое зло может быть сведено к смерти. Убийство, ненависть, злоба, разврат, зависть, месть есть смерть и сеяние смерти. Смерть есть на дне всякой злой страсти. Никакого другого зла, кроме смерти и убийства не существует. Смерть есть злой результат греха. Безгрешная жизнь была бы бессмертной, вечной. Смерть есть отрицание вечности, и в этом онтологическое зло смерти, ее вражда к бытию, ее попытки вернуть творение к небытию. Смерть сопротивляется Божьему творению мира, она есть возврат к изначальному небытию.

Смерть отрицательно свидетельствует о силе Божьей в Мире и о Божьем смысле, обнаруживающимися в бессмыслице. И Сын Божий, Искупитель и Спаситель, абсолютно безгрешный и святой, должен был принять смерть, и этим освятил смерть. Отсюда двойное отношение христианства к смерти. Христос смертью смерть попрал. В почитании креста мы почитаем смерть, освобождающую, побеждающую смерть. Чтобы ожить, нужно умереть. В кресте смерть преображается и ведет к жизни, к воскрешению. И вся жизнь этого мира должна быть проведена через смерть, через распятие. Без этого она не может прийти к воскрешению, к вечности. Добро, благо есть жизнь, сила и полнота жизни, вечность жизни. Смерть есть безумие, ставшее обыденностью.

Живые, а не мертвые страдают, когда смерть сделает свое дело. Мертвые больше не могут страдать; и мы можем даже похвалить смерть, когда она кладет конец крайней физической боли или печальному умственному упадку. Однако неправильно говорить о смерти как о "вознаграждении", поскольку подлинное вознаграждение, как и подлинное наказание, требует сознательного переживания факта. В жизни каждого человека может наступить момент, когда смерть будет более действенной для его главных целей, чем жизнь; когда то, за что он стоит, благодаря его смерти станет более ясным и убедительным, чем, если бы он поступил любым другим образом.

Смерть - это совершенно естественное явление, она играла полезную и необходимую роль в ходе длительной биологической эволюции. Действительно, без смерти, которая придала самое полное и серьезное значение факту выживания наиболее приспособленных, и таким образом сделала возможным прогресс органических видов, человек вообще никогда не появился бы.

Социальное значение смерти также имеет свои положительные стороны. Ведь смерть делает нам близкими общие заботы и общую судьбу всех людей повсюду. Она объединяет нас глубоко прочувственными сердечными эмоциями и драматически подчеркивает равенство наших конечных судеб. Всеобщность смерти напоминает нам о существенном братстве людей, которое существует, несмотря на все жестокие разногласия и конфликты, зарегистрированные историей, а также в современных делах.

Почему перед человеком встают вопросы о жизни и смерти, о том, что есть человек и зачем он в этом мире?

Появляемся мы здесь случайно, не по своей воле, нас могло бы и не быть, мы "заброшены" (М. Хайдеггер) в этот мир и обнаруживаем себя в потоке существования уже после того, как этот факт состоялся. Но, родившись, мы "обречены" на появление сознания, на то, что мир начнет пробуждаться, возникать, строиться в моем сознании. И тогда встает перед каждым вопрос: зачем я живу?

1. Можно видеть смысл жизни в том, чтобы жить: есть, пить, спать, работать, растить детей, радоваться всему, что приносит удовольствие и стремиться избегать неприятности. Такое бесхитростное отношение к жизни оправдано, ведь жизнь – ценность сама по себе, какой бы она ни была. Однако при этом смысл жизни дробится на множество мелких смыслов, заключенных в достижении частных, текущих целей. Бесконечная череда будничных дел и забот, безостановочная погоня за удовольствиями лишают личность свободы, навязывают ей стандартное существование, собственное подлинное Я подавляется и заменяется маской. В результате тот, кто полностью поглощен повседневной суетой жизни, утрачивает индивидуальное своеобразие своей личности, превращаясь в некое безличное существо – "маленького человечка".
2. Не удовлетворяясь подобным размыванием смысла, человек стремится обрести его в каких-то высших целях своего бытия. В этом случае жизнь перестает быть самоценностью – она подчиняется движению к намеченной цели. А цели могут быть различны: творчество (научное, художественное, техническое и т.п.), борьба за преобразование общества, власть, карьера, богатство, счастье другого человека, воспитание детей и др. Ради своей цели личность может даже пожертвовать жизнью, так как для нее лучше не жить вовсе, чем жить без смысла. Смысл жизни оказывается для нее тем стержнем, на котором держится ее Я и без которого она не может существовать. Итак, решение вопроса "Зачем Я живу?" в том, чтобы выбрать благородную цель и полностью посвятить свою жизнь ее достижению.

Но какой смысл имеет жизнь человека, если он знает, что он смертен? Смерть уравнивает всех: преследующие самые благородные цели умирают точно так же, как и те, кто жил бесцельно и бессмысленно. Так для чего же стремиться к чему-то, добиваться чего-то в жизни, если в конце концов итог для всех одинаков: небытие? "Люди суетливы, соперничают ради пустой мимолетной славы и рассчитывают на ненужные почести после смерти, – писал Ян Чжу, – в смерти существует тождество смрада и разложения, исчезновения, уничтожения."

Л. Толстой в своей "Исповеди" с ужасом признавался в том, что самые лучшие человеческие побуждения казались ему тщетными и глупыми перед лицом смерти. Даже любовь к семье, к детям была отравлена мыслью, что смерть ждет их так же, как и его самого. Человек приносит себя в жертву детям, они, повзрослев, жертвуют собой ради своих детей и т.д. Размышляя о том, как могут люди жить, чувствуя себя приговоренными к неминуемой смерти, Л. Толстой отмечал 4 выхода из этого положения:

1) выход неведения – не знать, не понимать того, что жизнь – бессмысленна;
2) выход эпикурейства – зная безнадежность жизни, пользоваться всеми благами;
3) выход силы – поняв, что жизнь бессмысленна, уничтожить ее;
4) выход слабости – понимая зло и бессмысленность жизни, продолжать тянуть ее, зная наперед, что ничего из нее выйти не может...

Нет людей, которые никогда не думали о смерти. Как бы к ней ни относиться, она – факт, отграничивающий бытие от небытия. Сила осознания факта смерти в том, что это – последний предел человека, проверка его жизненного пути. Поэтому размышления о смерти = размышления о жизни.

Жизнь и смерть – главная тема любой религии. Религия помогает преодолеть страх смерти, обещая загробное бессмертие, но для этого надо заслужить божьего снисхождения, то есть смысл жизни предопределяется Богом. Удерживая верующих от греха и наставляя их на путь праведный, связывая смысл жизни со стремлением к добру и борьбой против зла (козней дьявола), религия на протяжении столетий играет важную роль в нравственном воспитании людей. Но она выносит высший смысл жизни за ее рамки: жизнь оказывается лишь средством для достижения потусторонней цели лишь временным этапом на пути к царству небесному. Страх смерти сменяется страхом Божьей кары за грехи.

Материалистическая философия не страшится признать трагизм, она не утешает никакими надеждами на спасение души в потустороннем мире. Уход человека из жизни – ничем не восполнимая утрата: неповторимая, уникальная личность перестает существовать навсегда. Понимание собственной смерти как безвозвратного исчезновения из жизни плохо укладывается у нас в голове, мысль о ней всегда остается недодуманной. Предчувствие смерти мучительно, сопровождающие его переживания разрушают безмятежную радость бытия. Нельзя устранить трагизм смерти, смириться с нею. Но можно и нужно относиться к смерти не как к нависшей над нами роковой угрозе, делающей всю нашу жизнь абсурдом и бессмыслицей, а как к непреложному, обязательному условию человеческого существования, условию, которое надо учитывать, чтобы жить разумно и осмысленно.

Каждый культурный человек должен обладать определенным отношением к смерти, он обязан отчетливо представлять себе жизнь как отрезок пути, имеющий начало и конец. Тогда его размышления будут направлены на то, как достойно пройти этот путь между рождением и смертью. Понимание того, что смерть неизбежна, служит напоминанием, что встретить ее нужно с полным душевным спокойствием.

Одна из наук о человеке – БИОЭТИКА – рассматривает философскую проблему ЭВТАНАЗИИ (легкой смерти): дать ли человеку, когда его лечение бессмысленно и безнадежно, право распорядиться жизнью по своему усмотрению и, если нужно, помочь ему в этом.

С развитием реаниматологии возникло новое представление о смерти: если можно восстановить искусственно жизнеспособность человека, то остановка сердца и дыхания не является, как прежде, диагнозом смерти. Теоретически смертью считают необратимые изменения в мозге, хотя для буддизма и конфуцианства такая концепция смерти неприемлема – на Востоке запрещают трансплантировать органы при бьющемся сердце и мертвом мозге.

Хотя жизнь и смерть отрицают друг друга, но не абсолютно, ибо смерть содержится в самой жизни, является необходимым и закономерным результатом жизнедеятельности организма. Бытие человека сочетает в себе радость и страдание – таков закон мира, в котором мы живем. Переживания, связанные со смертью, – столь же необходимый элемент нашей жизни, как и многое другое. При всей своей горечи такие переживания не должны доводить нас до отрицания ценностей жизни, напротив, они заставляют дорожить каждым мгновением быстротекущей жизни (что не нужно бессмертным). А сознание того, что смерть – одинаковый удел всех людей, независимо от их отношения к жизни, не обессмысливает человеческое существование, а лишь подчеркивает общность наших конечных судеб, сближает и объединяет всех нас, способствует взаимопониманию, развитию чувств сострадания, сочувствия, солидарности.

В предельном случае человек как бы поднимается над трагизмом конца, рассматривая себя как звено в бесчисленном ряду поколений и в вечном круговороте природы. А. Эйнштейн на вопрос "Боится ли он смерти?" ответил: "Нет, я так слился со всем живым, что мне безразлично, где в этом потоке начинается или кончается чье-либо конкретное существование".

С точки зрения материализма никакого данного свыше смысла человеческая жизнь не имеет. Смысл жизни надо искать не вне ее, а в ней самой, и притом искать самостоятельно, не перекладывая на других: священника, философа, писателя. Интеллигентность человека проявляется и в том, что он вступает в диалог и пытается выработать свое собственное понимание смысла.

Жизнь человека – часть общей жизни: семьи, коллектива, народа, человечества. Эта общая жизнь – дар, которым люди владеют совместно. И в то же время каждый человек несет личную ответственность за сохранение и улучшение общей жизни. Именно благодаря заботам людей друг о друге общая жизнь человеческого рода не прекращается, хотя смерть постигает каждого. Индивидуальная жизнь получает смысл как часть общей, совместной жизни людей, когда личное счастье становится счастьем не только одного.

Человек, живущий для себя, теряет смысл жизни, отрывая свою жизнь от общей жизни, для него смерть – жестокий и бессмысленный конец всего, так как все – это только он сам. Но если то, чем живет и что делает человек, служит еще и благополучию других, то смерть не может уничтожить смысл его жизни, ведь смысл воплощается в его делах, в памяти людей. Умирая физически, человек остается жить в культуре. Для личности жизнь в культуре столь же реальна, сколь реальна для тела жизнь в природе. Человек бессмертен, пока жива культура, и сохранить культуру может только человек.

Высшего смысла ищет человек, ищет душа, бесконечная и безграничная душа человеческая. "Не иди вовне, иди вовнутрь, внутри человека обитает истина, и где ты найдешь себя ограниченным, там – внутри себя – выйди за пределы самого себя," – писал Августин Блаженный.

Совсем небольшой (по историческим меркам) отрезок между рождением и смертью предстоит пройти нам по земле. Но если человек ощущает в своей душе свое бессмертие и единение с бесконечной вселенной, с безграничным миром сущего – этот отрезок волшебно расширяется, раздвигается в безмерность. И тогда человек начинает понимать, что все подлинное, настоящее в его жизни, все, согласное с высшими законами нравственности, не подвластно быстротекущему времени.

Проблема жизни и смерти связана с переживаниями человеком своего собственного пребывания в мире. Двойственная (биологическая и социальная) природа человека обуславливает то, что он рождается как бы дважды. В начале как биологическое существо (индивид), а затем как социальное (личность). Поэтому философы и смерть рассматривают не только как природное, но и как социальное явление.

Под смертью вообще понимается естественный конец всякого живого существа. Однако, в отличие от других живых существ, человек осознает свою смертность. При этом осознание или осмысление смерти происходит по-разному. Вопрос о смерти становится для человека предметом его духовного измерения, личностного и религиозного переживания, связанного с таким экзистенциалами, как страх, любовь, вера, надежда, вина и т.п.

Древнегреческий философ Эпикур, наоборот, призывал умеренно наслаждаться жизнью, не боясь смерти. Он утверждал, что смерть не имеет к нам никакого отношения: когда мы живем, то смерти еще нет, а когда смерть наступила, то нас уже нет.

А согласно учению французского философа Монтеня, чтобы преодолеть страх смерти или легче её перенести, надо привыкнуть к ней, думая о ней постоянно. Сосредоточение на проблеме смерти стимулирует поиски смысла жизни, что делает смерть менее страшной, поскольку обретая смысл жизни, человек выходит (теоретически) за её границы.

Примером спокойного и мудрого отношения к проблеме жизни и смерти могут быть слова индийского философа Махатма Ганди: «Мы не знаем что лучше – жить или умереть. Поэтому нам не следует ни чрезмерно восхищаться жизнью, ни трепетать при мысли о смерти. Мы должны одинаково относиться к ним обоим. Это идеальный вариант».Проблема жизни и смерти философски связана с идеей обретения бессмертия. В качестве компенсации за страх перед смертью родилась мечта людей о бессмертной душе, остающейся после разложения тела и переселяющейся в другие существа или обретающей вечную жизнь в Боге, в аду или в раю. Реальное же бессмертное человека, по мнению многих мыслителей, состоит в том, что человек умирает физически, но не умирает социально, духовно. Он остается в его делах, детях, результатах творчества, памяти людей.

Смысл жизни не дается человеку извне. Его надо найти. Уже сами поиски смысла делают жизнь осмысленной. В философии существуют различные концепции смысла жизни:

Гедонизм (жить – значит наслаждаться).

Аскетизм (жить – значит отрекаться от мира, истязать плоть ради искупления грехов и т.п.).

Эвдемонизм (жить – значит стремиться к счастью как назначению человека).

Этика долга (жить – значит жертвовать собой во имя служения идеалу).

Утилитаризм (жить – значит из всего извлекать пользу).

Прагматизм (жить – значит стремиться к успеху, следуя принципу «цель оправдывают средства»).

Смысл жизни – это личностный выбор каждого отдельного человека. Он заключается в самореализации потенциала личности, в выборе не только общепринятых в обществе ценностей, но также и тех, которые обусловлены индивидуальными качествами человека, его личной жизнью.

Мы особенно задумываемся над тем, зачем живем, когда слышим о том, что скончался близкий или знакомый. В этот момент мы внезапно вспоминаем, что тоже смертны и в любой момент наше привычное существование может оборваться.

«Memento Mori (Помни о смерти)»

— эту фразу произносили древнеримские полководцы, возвращаясь с поля боя с победой. За спиной шествующего триумфатора ставили раба, напоминавшего о смертности славного победителя. Этой же фразой обменивались при приветствии католические монахи, принадлежавшие к ордену траппистов.

Если вы размышляете о смысле жизни человека, то не сможете обойти стороной смысл смерти. Именно она расставляет все по местам, словно являясь экзаменом для каждого из нас. У гроба внезапно погибшего мы верим, что это – не конец для его души, даже если сами еще вчера были заклятыми материалистами и атеистами. Начинаем переосмысливать то, чем занимаемся, свои отношения. Хочется верить и все исправить. Правда, ненадолго – пока чувство утраты и близости вечности не притупится в ежедневной суете.

Memento Mori… вспоминайте об этом ощущении скоротечности времени всегда. Речь не идет о постоянном страхе обрыва жизненного пути – хотя, если вы отрицаете Бога и не живете по заповедям, вам действительно есть, чего бояться после кончины. Мы призываем вас жить так, будто каждый день может оказаться последним. Это ведь действительно так!

Проблема жизни и смерти человека: время

Ваше время – единственный невосполнимый ресурс. Сколько вам его отпущено – не знает никто, но в ваших силах сделать каждый миг осознанным, полезным, прекрасным. Если сравнить минуты бытия с деньгами, то кто-то из нас – пока еще миллионер с огромным запасом в банке. Другие – уже нищие, в с мелочью в кармане, которой не хватит на самую важную покупку.

Вы можете восстановить подорванное здоровье и давшие трещину отношения с другом, сделать протез на ампутированную ногу и ходить дальше, найти новых друзей вместо предавших вас. Вновь вступить в брак после развода, родить еще детей или усыновить. Опять заработать денег и забыть о сгоревших в дефолт. Но время никак не вернуть, ничем не восполнить, негде купить или занять. Оно просто утекает сквозь пальцы каждый день, приближая вас ко дню кончины.

«Научи нас так счислять дни наши, чтобы нам приобрести сердце мудрое.» – просит Бога царь Давид, написавший Псалом 89.

Как найти смысл жизни и смерти человека?

Сказать, что ему осталось всего 12 часов на этой Земле. Тогда обнаружится все: что не сделано, откладывалось на потом, тайное и явное, хорошее и не очень, страх и раскаяние в ошибках.

Представьте, что это действительно так. На что вы потратили бы эти полдня? Без шуток, типа «напьюсь, нагуляюсь, наемся». Бессмертная душа в каждом из нас будет вопить и кричать, и ее не усмирить удовольствиями пред лицом близкой кончины. Обесцениваются покупки, драгоценности, недвижимость и счет в банке, и даже впечатления от путешествий, прекрасное тело, детей и награды вы не возьмете с собой. Вспомните фильмы об апокалипсисе — в панике люди бросают все, лишь бы выжить.

Возможно, вы позвонили бы тем, кого обидели? Отдали бы долги? Сказали правду тем, кого обманули? Сходили в церковь на исповедь? Помолились бы в первый раз, осознав себя песчинкой во Вселенной? Посмотрели бы на закат? Насладились общением с собственными детьми и обняли родителей и супруга? Собрали бы близких и друзей, чтобы сказать о своей любви к ним и о том, как переосмыслили все. Бросились бы на поиск истины? А может, просто впали бы в депрессию от того, как провели отпущенное вам время…

Примиритесь с Богом, пред Которым мы все однажды предстанем, чтобы дать отчет. В Его руках назначенные нам дни, и только Он знает, для чего дал вам их.

Только факт смерти ставит в глубине вопрос о смысле жизни. Жизнь в этом мире имеет смысл именно потому, что есть смерть. Смысл связан с концом. И если бы не было конца, т.е. если бы была дурная бесконечность жизни, то смысла в жизни не было бы. Смерть -предельный ужас и предельное зло - оказывается единственным выходом из дурного времени в вечность, и жизнь бессмертная и вечная оказывается достижимой лишь через смерть.

Смерть, которая порождается природной закономерностью и к которой человек приговаривается биологическим процессом, есть самое индивидуально-личное в человеке. И она есть прежде всего прекращение сообщений с другими людьми и с жизнью космоса. Каждый человек должен пройти через трагедию смерти. Фрейд утверждает, что цель, к которой стремится всякая жизнь, есть смерть. Парадокс смерти в том, что смерть есть самое страшное зло, которое больше всего страшит человека, и через это зло раскрывается выход к вечной жизни, или один из выходов. Такими парадоксами наполнена наша жизнь. Плохая бесконечность жизни как раз и делала бы человека конечным существом.

Парадокс смерти имеет в мире не только этическое, но и эстетическое свое выражение. Смерть уродлива, и она есть предельное уродство, разложение, потеря лица, потеря всякого облика и лика, торжество низших элементов материального мира. И смерть прекрасна, она облагораживает последнего из смертньк и ставит его на одну высоту с самыми первыми, она побеждает уродство пошлости и обыденности. Смерть - это предельное зло, благороднее жизни в этом мире. Красота, прелесть прошлого связана с облагораживающим фактом смерти. Именно смерть очищает прошлое и кладет на него печать вечности. В смерти есть не только разложение, но и очищение. Испытания смерти не выдерживает ничто испортившееся, разложившееся и тленное. Это испытание выдерживает лишь вечное. Нравственный парадокс жизни и смерти выразим в этическом императиве: относись к живым, как к умирающим, к умершим относись, как к живым, т.е. помни всегда о смерти, как о тайне жизни, и в жизни, и в смерти утверждай всегда вечную жизнь.

Трагедию смерти можно сознать лишь при остром сознании личности. Трагедия смерти ощутима лишь потому, что личность переживается как бессмертная и вечная. Трагична лишь смерть бессмертного, вечного по своему значению и назначению. Смерть смертного, временного совсем не трагична. Трагична смерть личности в человеке, потому что личность есть вечная Божья идея, вечный Божий замысел о человеке. Личность не рождается от отца и матери, личность творится Богом. Человек в этом мире есть смертное существо. Но он сознает в себе образ и подобие Божье, личность, сознает себя принадлежащим не только к природному, но и к духовному миру. И потому человек почитает себя принадлежащим не только к природному, но и духовному миру. И потому человек почитает себя принадлежащим к вечности и стремится к вечности. Человек бессмертен и вечен, как духовное существо, принадлежащее к нетленному миру, но он есть духовное существо не естественно и фактически, он есть духовное существо, когда он осуществляет себя духовным существом, когда в нем побеждает дух и духовность, овладевает его природными элементами. Бессмертным оказывается вид, род, а не индивидуум. Бессмертие завоевывается личностью и есть борьба за личность. Фихте или Гегель не знают личного человеческого бессмертия. Человеческая личность и ее вечная судьба приносятся в жертву идее, ценности, мировому духу, мировому разуму и т.п.

Материализм, позитивизм и т.п. учения примиряются со смертью, узаконивают смерть и вместе с тем стараются забыть о ней, устраивая жизнь на могилах покойников. Отношение к смерти стоическое или буддийское бессильно перед ней и означает победу смерти, но оно благороднее родовых теорий, совершенно забывающих о смерти. Душевное, а не духовное отношение к смерти всегда печально и меланхолично, в нем всегда есть печаль воспоминания, не имеющего силы воскрешать. Только духовное отношение к смерти победно. Только христианство знает победу над смертью. Христианство учит не столько об естественном бессмертии, не предполагающем никакой борьбы, сколько о воскресении, предполагающем борьбу духовных, благодатных сил с силами смертоносными. Учение о воскрешении исходит из трагического факта смерти и означает победу над ним, чего нет ни в каких учениях о бессмертии, ни в орфизме, ни у Платона, ни в теософии. Только христианство прямо смотрит в глаза смерти, признает и трагизм смерти, и смысл смерти, и вместе с тем не примиряется со смертью и побеждает ее. Человек и смертен и бессмертен, он принадлежит и смертоносному времени и вечности, он и духовное существо, и существо природное. Смерть есть страшная трагедия, и смерть через смерть побеждается воскресением. Но смерть побеждается не природными, а сверхприродными силами.

6.2.2. Проблема бессмертия

Проблема бессмертия - основная, самая главная проблема человеческой жизни, и лишь по поверхности и легкомыслию человек об этом забывает. Иногда он хочет убедить себя, что забыл, не позволяет себе думать о том, что важнее всего. Все религии, начиная с зачаточных религиозных верований дикарей, строились в отношении к смерти. Человек есть существо, поставленное перед смертью в течение всей своей жизни, а не только в последний час жизни. Человек ведет двоякую борьбу: за жизнь и за бессмертие. Смерть есть явление еще внутри жизни, а не по ту сторону, самое потрясающее явление, пограничное с трансцендентным.

Сильное страдание всегда ставит вопрос о смерти и бессмертии. Но и всякое углубление жизни ставит все тот же вопрос. Было построено много типов религиозных и философских учений о победе над ужасом смерти и достижении реального или призрачного бессмертия: спиритуалистическое учение о бессмертии души; учение о перевоплощении душ; мистико-пантеистическое учение о слиянии с Божеством; идеалистическое учение о бессмертии идей и ценностей; христианское учение о воскресении целостного человека; притупление остроты проблемы смерти через слияние с коллективной жизнью на земле и через возможность земного счастья. Спиритуалистическое учение о бессмертии души сулит бессмертие лишь части человека, а не целостному человеку.

Учение о перевоплощении еще менее дает бессмертия целостному человеку, оно предполагает его разложение на отдельные элементы и ввержение человека в космический круговорот, оставляет его во власти времени. Человек может перейти в нечеловеческий род существования. Учение о слиянии с божеством не означает бессмертия личности, а лишь бессмертие безличных идей и ценностей. Идеалистическое учение также не означает бессмертия личности, а лишь бессмертие безличных идей и ценностей. Отворачивание от темы о бессмертии через обращенность к грядущему счастью человечества говорит о неразрешимости этой темы и о вражде к ее постановке. Только христианское учение о воскресении целостного человека отвечает на поставленный вопрос, но с ним связано много трудностей.

6.2.3. Бессмертие божественного в человеке

Человек бессмертен потому, что в нем есть божественное начало. Но бессмертно не только божественное в человеке, бессмертен весь состав человека, которым овладевает дух. Духовное начало и есть то начало в человеке, которое сопротивляется окончательной объективации человеческого существования, ведущей к смерти, окончательному погружению в смертоносный поток времени. Исключительная поглощенность своим личным бессмертием, как и своим собственным спасением, есть трансцендентный эгоизм. Идея личного бессмертия, выделенного из всеобщей эсхатологической перспективы, из мировой судьбы, противоречит любви. Но любовь есть главное духовное орудие в борьбе с царством смерти. Антиподы любовь и смерть между собой связаны. Любовь открывается с наибольшей силой, когда близка смерть. И любовь не может не победить смерть. Истинно любящий - есть победитель над смертью.

Бессмертие есть не человеческое и не божественное только дело, а дело богочеловеческое, дело свободы и дело благодати, дело, совершающееся снизу и сверху. Неточно думать, что человек есть по природе натурально бессмертное существо, и также неточно думать, что человек лишь сверху, от божественной силы получает свое бессмертие.

Ошибочность тут в разрыве богочеловеческой связи, в самоутверждении человека и в унижении человека, его человеческого. Мы сплошь и рядом мыслим о бессмертии, перенося на феноменальный мир то, что относимо только к нуменальному миру, и перенося на нуменальный мир то, что относимо лишь к феноменальному миру. Учение о бессмертии должно пройти через очищающую критику, через которую должно пройти и учение об откровении. Необходимо очищение от наивного антропоморфизма, космоморфизма и социоморфизма. Истинная перспектива бессмертия есть перспектива богочеловеческая, а не отвлеченно человеческая. И в проблеме бессмертия мы встречаемся с все той же диалектикой божественного и человеческого.

Древним свойственна была вера не в бессмертие человека и человеческого, а в бессмертие Бога и божественного. Душа связывается с дуновением, которое исходит от бога. Душа имеет тень. Очень широко было распространено верование, что нужно питать покойников, иначе могут быть с их стороны враждебные действия. На пути загробной жизни видели разного рода препятствия: в переходе опасных мест, во встрече с дикими зверями. Трудная и опасная борьба была и после смерти. Только в Египте были моральные требования для бессмертия. Египтяне первые признали человеческую душу бессмертной. Но сначала бессмертным признавался лишь один царь, потом привилегированный слой.

Душа, освобожденная от тела, бессмертна, потому что она божественна. Бессмертие зерна - источник веры в бессмертие у египтян.

Учение о перевоплощении, очень широко распространенное в древнем мире, связано с моральным возмещением, со злом, содеянным в прежних перевоплощениях. В зороастризме было уже воскресение во плоти. Очень характерно, что греки связывали надежды на бессмертие с душой, евреи же с Богом. Поэтому идея бессмертия души греческого происхождения. Спасение для евреев есть спасение всего народа. Вообще у пророков не было веры в личное бессмертие.

В эсхатологии есть различие перспективы мессианско - исторической и перспективы личного бессмертия. В христианство вошло и то, и другое. Древнееврейская религия учила о безнадежности Шеол после смерти и верила в награды лишь в этой жизни. Книга Иова обозначила глубокий кризис сознания. Лишь во II веке иудаизм принял верование о воздаянии в будущей жизни. Но евреи, в отличие от греков, пришли к верованию в воскресение с телом, а не в бессмертие души. Только Ессеи были спиритуалистического направления и видели в материи источник зла. Филон принадлежал к эллинистической мысли и имел не столько мессианские ожидания в отношении к народу, сколько индивидуальные ожидания в отношении к душе. Гностики думали, что духовный элемент в человеке должен отделиться от материи и соединиться с Богом, который не есть Творец мира. Но и иудаизм, и эллинизм кончили проблемой победы над смертью и завоеванием бессмертия.

Достигнуть бессмертия у греков - значит стать Богом. Бессмертие - есть проявление в человеке божественного начала, только оно и бессмертно. Бессмертны лишь герои, полубоги, а не обыкновенные люди. Есть раздельность человека и божественного рода, нет богочеловеческой связи. Вера в бессмертие души вышла из культа Диониса. Происходило смешение сверхчеловеческого и бесчеловеческого, исчезновение человеческого. Это в поздний час истории повторяется у Ницше. Человек смертей. Но бессмертие возможно, потому что в человеке есть божественное начало. В человеке есть титанический и дионисический элемент. Чисто греческая Аполлонова религия проникает в дионисическую стихию. Отсюда родился орфизм. Освобождение человека происходит не от самого человека, а от благодати спасающего Бога. Страдающий Бог своей смертью и воскресением дает человеку бессмертие. Гераклит учит, что душа есть огонь. В человеке есть Бог. Индивидуального бессмертия нет, есть лишь универсальный огонь. Пифагор признавал бессмертие души, но связывал с перевоплощением. У Анаксагора бессмертен дух, а не душа. Бессмертно общее, а не индивидуальное. Греческой трагедии чужда была идея потусторонности. Народной греческой вере чужда была идея бессмертия души по ее природе. Эта идея вынашивалась в теологии и философии. Искание бессмертия связано с мистериями.

Извне душа зависит от тела, а тело зависит от объектного физического мира. Человек превращен в одну из вещей мира. Биологически смерть происходит от разложения сложного состав организма. Клетка же бессмертна, потому что она проста. Вейсман думал, что клетка оплодотворенная виртуально бессмертна. Платон защищал возможность бессмертия на том основании, что душа проста. Это стало классическим аргументом, который носит натуралистический характер. Физическая энергия человеческого организма не погибает, а лишь трансформируется, рассеивается по миру. Возникает вопрос: что же делается после смерти с психической энергией? Человеческий организм имеет множественный состав, он колониален и потому легко разлагается. Личность есть единство и неизменность в постоянных изменениях множественного состава человека. Духовное начало и есть то, что поддерживает это единство и неизменность.

Но парадокс в том, что самое духовное начало требует смерти, ибо бесконечные стремления человека не осуществимы в пределах этого феноменального мира. Смерть царит лишь в мире феноменов, подчиненных космическому и историческому времени. В экзистенциальном времени она означает лишь опыт, лишь прохождение через испытание. Смерть есть судьба человека, прохождение самый иррациональный и самый потрясающий опыт.

Духовный смысл смерти иной, чем смысл биологический. В природе нет ничто, небытия, есть лишь изменение, разложение и сложение, развитие. Ужас ничто, бездна небытия существует лишь в отношении к духовному миру. В перспективе внутреннего существования никто, в сущности, не признает возможности окончательного исчезновения своего "я", того, что отвоевано как личность. Бердяев приводит в отношении этого рассуждения следующее: "Если нет для меня ничего после смерти, то я после смерти узнаю об этом. Если я умру и дальше не будет для меня никакой жизни, я исчезну окончательно, то и ничего не будет, ибо я был единственным доказательством существования мира".

Человеческая личность реальнее всего мира, она есть ноумен против феноменов, она в ядре своем принадлежит вечности. Но этого не видно извне, видно лишь изнутри. Человеческая душа ограничена телом, зависит от природной необходимости, но она внутренне бесконечна. Жизнь от рождения до смерти есть лишь маленький отрезок вечной судьбы. Человек ищет личного бессмертия, не бессмертия в объекте, а бессмертия в субъекте. Очень важно сознать, что только вечное реально. Все невечное, переходящее не имеет подлинной реальности. Ницше говорит, что для радости, счастья мгновения нужна была вечность и все оправдано.

6.2.4. Бессмертие личности

Бессмертие в родовой жизни, в детях и внуках, как и бессмертие в нации, в государстве, в социальном коллективе, ничего общего не имеет с бессмертием человека. Очень сложно и таинственно отношение между личностью и полом. Пол есть безличное, родовое в человеке, и этим отличается от эроса, который носит личный характер. С одной стороны, половая энергия есть помеха в борьбе за личность и спиритуализацию, она раздавливает человека своей натуральной безликостью, а с другой стороны, она может переключаться в творческую энергию, и творческая энергия требует, чтобы человек не был бесполым существом. Но настоящее преображение и просветление человека требует победы над полом, который есть знак падшести человека. С преодолением пола связано и изменение человеческого сознания. Бессмертие связано с состоянием сознания. Только целостное сознание, не раздвоенное, не разлагающееся на элементы и не слагающееся из элементов, ведет к бессмертию. Бессмертие в человеке связано также с памятью. Бессмертие есть просветленная память. Самое же страшное в жизни есть переживание безвозвратности, непоправимости, абсолютной утери.

Человек стремится к целостному бессмертию, к бессмертию человека, а не бессмертию сверхчеловека, интеллекта, идеального в себе начала, к бессмертию личного, а не безлично-общего. Проблему смерти связывают также с проблемой сна. Сновидение, говорит Фехнер, есть потеря умственного синтеза. Лишь освобождение сознания от исключительной власти феноменального мира раскрывает перспективу бессмертия.

Кошмарны перспективы бесконечных перевоплощений, перспективы совершенной потери личности в безликом Божестве и более всего перспектива возможности вечных адских мук. И если поверить в возможность бесконечного существования в условиях нашей жизни, которая часто напоминает ад, то это также было бы кошмаром, и вызывало бы желание смерти. У индусов перевоплощение было пессимистическим верованием. Буддизм, прежде всего, учит пути освобождения от мук перевоплощения. Верование в перевоплощение безблагодатное, и не дает освобождения от кармы. В нем безвыходность, нет выхода времени в вечность. Кроме того, учение о перевоплощении оправдывает социальную несправедливость, кастовый строй. Ауробиндо говорит, что тот, кто поддается печали и боли, кто раб ощущений, кто занят эфемерными предметами, не знает бессмертия.

Л. Толстой признает личную жизнь ложной жизнью, и личность не может наследовать бессмертия. Смерти нет, когда преодолевается личная жизнь. Учение Ницше о вечном возвращении есть античная греческая идея, которая знает лишь космическое время и целиком отдает человека во власть космического круговорота. Это кошмар того же типа, что идея бесконечного перевоплощения.

Наиболее персоналистический и человеческий, человечный характер носит учение Н. Федорова о воскрешении. Он требует возвращения жизни всем умершим предкам, не соглашается, чтобы кто-либо из умерших был рассматриваем как средство для грядущего, для торжества каких-либо безличных объектных начал. И речь идет о воскрешении целостного человека. Это не должно быть пассивным ожиданием воскресения мертвых, а активным участием, т.е. воскрешением.

Кошмарная идея ада связана была со смешением вечности и бесконечности. Но совершенно нелепа идея вечного ада. Ад есть не вечность, никакой вечности нет, кроме вечности божественной. Ад есть плохая бесконечность, невозможность выйти из времени в вечность. Это есть кошмарный призрак, порожденный объективацией человеческого существования, погруженного во время нашего зона. Если бы существовал вечный ад, это было бы окончательной неудачей и поражением Бога, осуждением миротворения, как дьявольской комедии.

Тема бессмертия человека заняла свое место в материалистическом мировоззрении. Материализм, всегда стремившийся понять мир без каких-либо субъективистских в него привнесений, с таких позиций развивал и данную тему. Однако материалисты античности исповедовали не столько стихийную диалектику, сколько механицизм, особенно в форме атомизма.

Идеалистическая система доказательств посмертного существования личности включает в себя немало и рациональных доводов. Например, Сократ говорил, что подобно тому, как сон противоположен бодрствованию и переходы между ними суть пробуждение и засыпание, противоположностью жизни является смерть, а переходом между ними - умирание и оживление. Поскольку же природа не должна хромать на одну ногу, умирание надо дополнить оживлением. И Сократ заключает; "Поистине существуют и оживление, и возникновение живых из мертвых. Существуют и души умерших, и добрые между ними испытывают лучшую долю, а дурные - худшую". Сократ также верит и в переселение душ.

Китайский философ Ян Чжу (ок.440 - 360 до н.э.) говорил, что смерть равняет всех: "При жизни существуют различия - это различия между умными и глупыми, знатными и низкими. В смерти существует тождество - это тождество смрада и разложения, исчезновения и уничтожения... Умирают и десятилетний, и столетний; умирают и добродетельный, и мудрый; умирают и злой, и глупый".

Ян Чжу категорически отрицал возможность личного бессмертия: "Согласно законам природы, нет ничего, что не умирало бы. Долгая жизнь человеку ни к чему. Если человек раз уже о чем-то слышал и, если он уже прошел через все это, то и сто лет покажутся ему достаточным сроком, чтобы все ему крайне надоело: ни тем более ли горькой показалась бы ему долгая жизнь?". Если за свою долгую жизнь человек не осуществил своего назначения, она не будет достойной и правильной, проживи он хоть 10000 лет. Но Ян Чжу решительно против преждевременного пресечения жизни: "Раз уже человек живет, то он должен принимать жизнь легко, предоставив ее естественному течению и исполнять до конца ее требования, чтобы спокойно ожидать прихода смерти. Когда же придет смерть, то и к ней следует отнестись легко, предоставив ее естественному течению, и принять до конца то, что она принесет, чтобы оставить свободу исчезновению. Зачем в страхе медлить или торопиться в этом промежутке между рождением и смертью? ".

Согласно учению черваков (древнеиндийская школа философии), существование мира обусловлено самопроизвольными комбинациями материальных элементов, и потому нет необходимости допускать бытие бога - творца. Можно обойтись без веры в бессмертие души. То, что люди называют душой, на самом деле есть обладающее сознанием живое тело. Существование души вне тела недоказуемо, поэтому и бессмертие ее доказать нельзя. После смерти организм снова разлагается на первоначальные элементы, соответствующей комбинацией которых он был. Человек в реальном мире испытывает и наслаждения, и страдания. Устранить последние полностью нельзя, однако их можно свести к минимуму, а первые, наоборот, к максимуму. Религиозные же понятия о добродетели и пороке - выдумка авторов священных книг.

Гераклит понимал смерть как элемент диалектики мирового процесса: "Огонь живет земли смертью, и воздух живет огня смертью; вода живет воздуха смертью, земля - воды смертью. Огня смерть - воздуха рождение, и воздуха смерть - воды рожденье. Из смерти земли рождается вода. Из смерти воды рождается воздух, из смерти воздуха - огонь, и наоборот". В этот круговорот он включает и душу, которая ему представляется материальной, одним из переходных состояний огня. Смерть и бессмертие он рассматривал как единство противоположностей: "Бессмертные - смертны, смертные - бессмертны; смертью друг друга они живут, жизнью друг друга они умирают".